Сейчас Евгении уже 30 и те события 5-летней давности она вспоминает с улыбкой. Этой хрупкой девушке пришлось остаться без работы, пройти суровую школу «общения» с госструктурами и буквально доказать всем, что вегетарианцы и экоактивисты — люди не с другой планеты. Она рассказала Relax.by, с чего начинался экомаркет «Пастернак», и как он «дорос» до мероприятия международного масштаба.
С чего все началось?
Идея организовать вегетарианский фест пришла в голову моей подруге, я на тот момент работала маркетологом в крупной компании. У меня была стабильная работа и даже несколько человек в подчинении. Организовать «вегетарианский» маркет в 2015 году, не имея связей и минимального бюджета в кармане, было каким-то сумасшествием. С помощью юриста мы разработали наш первый регламент и стали искать участников.
Для них был составлен свод правил, какую продукцию можно продавать в рамках мероприятия. Она должна быть этичной и вегетарианской, не содержать в составе опасные «Е». Многие участники, узнав о наших требованиях, попросту отказывались от участия в «Пастернаке».
Нас убеждали, что на мероприятие никто не придет: в тех реалиях эта тема вызывала у людей, скорее, недоумение, чем живой интерес.
У нас не было ни одного подтвержденного участника, но мы уже подписали договор на огромную сумму аренды помещения. У нас оставалось 3 недели, чтобы найти не только спонсоров, но и тех, кто представит на экомаркете свою продукцию.
Стоило мне разослать анонсы в СМИ, как тут же посыпались звонки с телевидения, люди начали подавать заявки, и это было по-настоящему захватывающе. Моя основная работа перестала меня волновать, я думала только о новом проекте и по вечерам на офисном принтере печатала афиши «Пастернака».
На этапе поиска участников, мы как будто подняли «пласт» отдельно существующей эко-инфраструктуры, о которой слышали только в узких кругах. Тогда мы сами впервые узнали о том, что в Беларуси есть целые экопоселения, где люди занимаются органическим сельским хозяйством, воспитывают детей и живут в экологически чистой среде.
Честно признаюсь, мы старались громко не кричать о вегетарианстве, потому что тогда это был еще андеграунд.
Трудно поверить, но эта тема вызывала в 2015 году насмешки, для многих это движение было непонятным и даже «фриковатым». Практически каждая наша беседа с журналистами начиналась с вопроса: «А что, вы курочку совсем не едите, да?»
«Мне казалось, что мы совершаем какую-то революцию»
На первом «Пастернаке» мы собрали 30 участников. На рекламу денег не было, но я лбом вышибала двери, писала всем журналистам, искала поддержку у разных сообществ, но мы до конца не были уверены, что все получится. Мне приходилось обещать многое, а потом думать, как это сделать. В результате на мероприятие пришло 2 тысячи человек и около 30 журналистов.
Я стояла на ступеньках ресторана, смотрела на бешеную толпу, людей с детьми на руках и, если честно, тогда мне казалось, что мы совершаем какую-то революцию. Мы впервые публично подняли тему вегетарианства и экологии в таком формате. На тот момент она была довольно экзотичной и диссонирующей.
Я была уверена, что аудитория эко-маркета – молодые люди, неформально мыслящие и прогрессивные, с зелеными волосами и нетрадиционным внешним видом. Но как же я удивилась, увидев в основной массе людей обычных мам с колясками. И именно в этот момент я осознала: мы все сделали не зря.
«Несмотря на отличный старт «Пастернака», наша команда вскоре распалась»
Первый экомаркет прошел, все выдохнули и разошлись, многие выгорели. За неделю до первого мероприятия я уволилась с работы. У меня было огромное опустошение и страх «Что делать дальше?». Не было ни денег, ни работы, ни команды. При этом я четко понимала, что мы затронули «живую» тему, поэтому ее нужно раскачивать.
В семье никто не понимал, зачем я бросила нормальную работу и занялась каким-то странным проектом. Мне даже пришлось поступить в магистратуру, чтобы выиграть время. Не буду скрывать, временами я впадала в уныние, сидела дома со старым ноутбуком и чувствовала постоянную тревожность. Мне кажется, я отчасти стала фанатиком, потому что не могла думать ни о чем другом.
Через полгода мы с друзьями провели еще несколько небольших экомаркетов, и я поняла, что нужно двигаться дальше.
«Я ходила по всем госструктурам. Это был бесконечный бег по кругу»
Я понимала, что нужно расширять границы «Пастернака». В 2016 году я поставила перед собой цель: провести летний эко-фестиваль на открытой площадке. Он должен был пройти в формате грандиозного мероприятия: с разными активностями, творческими мастер-классами, развлечениями и экологически безопасной продукцией.
С первой «пощечиной» я столкнулась уже на этапе согласования площадки.
Мы планировали, что наше мероприятие пройдет в парке Челюскинцев. Сначала администрация парка дала «добро». А после что-то пошло не так.
Я обошла все госструктуры, это был бесконечный бег по кругу: меня отправляли из одного кабинета в другой, не давали конкретного ответа. Я потратила на эту «беготню» 3 месяца.
После очередного бесполезного разговора я вышла из кабинета, села на ступеньки исполкома и просто заплакала, осознавая, что ничего не могу сделать. Но со многими участниками уже были заключены договора, поэтому пути назад не было.
Момент отчаяния длился недолго: я решила обратиться в администрацию аквапарка «Дримленд». Тогда это была единственная площадка, открытая для любых мероприятий. Аренда в «Дримленде» была «космической», а вход на «Пастернак» — бесплатный. Я согласилась и пошла думать, где взять деньги.
«Когда количество гостей на фестивале перевалило за 7 тысяч, мы поняли: это уже другой уровень»
«Пастернак» вышел на улицу, и мы сразу же словили большой трафик гостей. Городу не хватало мероприятия, где можно просто расслабиться, позаниматься йогой или порисовать. На фестивале не было алкоголя, сигарет, мясной и вредной для здоровья продукции.
Мы нашли партнеров и чудом собрали около 70 участников. Приглашали всех без исключения, главное правило — соблюдать регламент.
Нам пришлось убеждать владельцев фудкортов, чтобы они полностью поменяли меню на день мероприятия. Сначала ребята были в легком шоке, затем соглашались на наши условия и продавали исключительно вегетарианскую продукцию, без вредных добавок. Но были и те, кто просто шел на трафик: для них «Пастернак» — это всего лишь шанс заработать, и плевать они хотели на изменение мира.
Были участники, которые не исполняли наш регламент, поэтому приходилось ставить им жесткие ультиматумы и даже снимать с участия в фестивале.
За время проведения «Пастернака» я успела провести полночи в милиции и побывать в судах.
Несмотря на сложности, которые мы сами себе создали, мне хватило сил, чтобы идти дальше. Помню, когда я сидела расстроенная на ресепшене, к нам подошли две женщины с детьми и спрашивают: «Вы организаторы? Спасибо вам! Это по-настоящему крутой фестиваль».
Никто до этого не проводил мероприятий такого рода. Многие были благодарны за то, что могут привести ребенка в здоровую среду, где нет вредных напитков, продуктов и сладостей.
«Мы прошли суровую школу жизни в плане работы с госструктурами»
Осенью 2016 года мы решили стать международным фестивалем и арендовали для этих целей здание БелЭкспо. Тогда у меня уже был небольшой офис на два стола и первый сотрудник. Мы вдвоем организовали фестиваль и привлекли 130 экспонентов, среди которых были участники из России и Литвы. Этот «Пастернак» получился самым масштабным. Мы прошли суровую школу жизни в плане работы с госструктурами.
Иногда нам приходилось ходить на переговоры с диктофоном, было много странных интриг.
Сначала нас воспринимали, как молодых бедных энтузиастов, а когда видели, что у нас что-то получается, пытались выжать все соки: аренду увеличивали в 5 раз, правила меняли каждый день, запрещали включать музыку, подселяли разных «соседей-торгашей», которые на входе жадно глотали наш трафик и т.д.
Но мы справились. После этого «Пастернак» стал систематическим мероприятием, а команда получила в 2017 году статус креативного агентства. Мы организовали фест в Ботаническом саду и собрали уже 10 тысяч гостей командой из 5 человек.
В какой-то момент я поняла одну вещь: «Пастернак» привлек рекордное количество людей, но потерял свою первоначальную цель.
Многие приходили покататься на каруселях, поживиться халявой, ничего не покупали и продолжали вопить: «А где мясо и пиво?»
Мы потеряли некоторых экспонентов и часть аудитории, которая была более подготовленной к таким мероприятиям. Я понимала, что нужно вернуться к первоначальному формату и усмирить максимализм, иначе «Пастернак» потеряет свое лицо.
Я осознала наши границы: они заканчивались где-то на 2-3 тысячах людей, которым действительно необходимо это мероприятие. После этого мы приняли решение вернуться к первоначальной концепции.
Каким «Пастернак» стал сегодня?
Сейчас «Пастернак» это не только место, где можно купить вещи, это еще и тусовка людей с разными экоинициативами, место встреч, знакомств и знаний. Он стал более локальным. Теперь это не просто площадка с огромным трафиком людей, которые идут покататься на каруселях, как это было, например, в «Дримленде».
Мы ужесточили регламент: с этого года «Пастернак» отказался от молочных продуктов, кроме этого, мы добавили пункты об этичной упаковке. Сейчас наши экспоненты громко вздыхают, но мы понимаем, что люди готовы к этим изменениям, они их очень ждут.
«Пастернак» — это срез инфраструктуры в плане экопотребления, который есть в Беларуси. Это фестиваль для тех, кто хочет жить экологично, но не знает, как.
Здесь можно найти безопасную еду, косметику, упаковку и другие средства для экожизни, научиться новым привычкам.
Мы по-прежнему пониманием: экофестиваль «Пастернак» — нишевое мероприятие, и скорее больше социальный проект, чем бизнес. Чтобы он стал массовым, на это потребуются годы.
Как приобщить белорусов к eco-friendly мышлению?
Мы много работали с разными экоинициативами, и могу сказать одно: если вы хотите донести до аудитории какую-то мысль, используйте креатив. Все знают, что выключать кран, когда чистишь зубы, или покупать пластиковые пакеты — это плохо. Но отказываться от этой привычки никто не собирается. Чтобы изменить их, нужно получить эмоциональный отклик.
Мы предлагаем нашим участникам доносить идеи через игру, и это отлично работает. Особенно к этому быстро приобщаются дети.
Я всегда привожу в пример крутой кейс с «Крышариками». Ребята придумали персонажа, который дарит подарки в обмен на пластиковые крышки. Я помню, они приняли участие в «Пастернаке», а потом сделали перерыв. Родители с детьми ходили по фестивалю и искали Крышарика, чтобы отдать ему пакет с крышками и получить в подарок игрушку.
Людям нужна игра и вовлеченность, а лекции и агитации — формат, который абсолютно не работает.
Всех эко-инициативных ребят мы уговариваем взаимодействовать именно в интерактивном развлекательном формате.
Вместо заключения
Помню, как в начале своего пути я ходила по всем госструктурам, где на меня смотрели как на девочку-максималистку, которой нечем заняться. В меня никто не верил, все задавали один и тот же вопрос: «Кто за вами стоит?» Передо мной закрывали двери, мне даже приходилось врать, что у меня есть директор. Нам потребовалось 5 лет, чтобы в нас поверили. Сейчас мы успешно сотрудничаем с городской администрацией, посольствами, участвуем в открытых городских мероприятиях.
Какой вывод? Будьте упрямыми, идите к своей цели, и все получится. Если не сразу, то обязательно потом.
Фото Relax.by: Екатерина Куликович. Часть фото предоставлено героем статьи.
Новости Relax.by в твоей ленте и в телефоне! Следите за нами в Facebook и ВКонтакте, подписывайтесь на наш Telegram-канал и Viber-чат!