Любой город находится в постоянной динамике. И если еще пять лет назад в Минске никто о появлении «тусовочных» Зыбицкой и Октябрьской знать не мог, то сегодня эти площадки — оптимальный маршрут для вечернего досуга. Но у каждого явления есть свое рациональное объяснение. И что касается развития городского пространства, то занимается этими вопросами наука урбанистика. Relax пообщался с урбанистом Дмитрием Бибиковым и в эксклюзивном интервью выяснил, где в Минске могут возникнуть новые «тусовочные» улицы, а также узнал о занимательном процессе «джентрификации», который и является ядром таких перемен. А заодно мы подумали, как сделать районы типа «Каменной горки» комфортными для жизни и уикенда.
Справка: Дмитрий Бибиков, градостроитель и урбанист, выпускник архитектурного факультета БНТУ и магистратуры архитектурного факультета БНТУ («Градостроительство»). Член ISOCARP, а также участник и один из основателей «Минской урбанистической платформы».
Уличный тупик — залог вечерней жизни
— Сегодня в Минске есть две улицы, которые можно назвать «тусовочными». Несложно догадаться, что речь идет про Октябрьскую и Зыбицкую. Есть ли какие-то определенные условия, при которых улица становится сосредоточением городского движения или это спонтанный процесс?
— Сравнение этих двух улиц довольно интересно. Несмотря на то, что внешне они похожи, свою атмосферу улицы вобрали по абсолютно противоположным причинам. С другой стороны, похожими их считают обыватели, незнакомые с градостроением. И это, в общем-то, нормально. Начнем с Октябрьской. Прошло всего лишь несколько лет после ее «оживления», но мне уже трудно вспомнить, куда я ходил раньше. Первый фактор, который объединяет Зыбицкую и Октябрьскую, — это тупиковые улицы. Октябрьская начинается на перекрестке у «Динамо» и в другом конце упирается в трамвайное кольцо. Проехать там, конечно, можно, но воспринимается эта граница как тупик. То же самое можно сказать про Зыбицкую, которая в принципе проектировалась как часть пешеходного центра Минска. Люди пытаются там ездить, но это кошмар.
— Можно сказать, что главное для того, чтобы улица могла стать популярной, — это наличие именно тупика?
— Она должна быть, во-первых, доступна. И, разумеется, тупиковой. Про доступ к Зыбицкой и говорить нечего: с точки зрения транспорта она действительно располагается удобно и в центре. Октябрьская тоже доступна, но с оговорками. К ней нужно дольше идти пешком. Но проблема доступности решается за счет близости станции метро «Первомайская». Еще один фактор, который сделал Октябрьскую популярной, заключается в том, что там находится очень большое количество студенческих общежитий. И это сыграло специфическим образом. Первое место, которое там появилось, был бар «Ньютон». Он не пользовался большой популярностью. Потом появился «Хулиган» — и тут же популярность возросла. Его формат пришелся как раз вовремя: благодаря бесплатному входу туда могли ходить студенты, не покупая какие-либо напитки. Даже если коктейль мог позволить себя один из пятидесяти — это уже отличная динамика. Не будем забывать, что в таких местах людей привлекают в первую очередь люди, а уже потом меню и алкогольная карта.
— То есть получается, что улица становится привлекательной тогда, когда на ней гуляет максимальное число людей?
— Именно так. Достаточно просто посидеть на тротуаре и посмотреть на других людей. Если человек, находясь на Октябрьской, уютно себя чувствует в этой роли, значит, потенциал уже есть. Зыбицкая также обладает этим свойством. Несмотря на то, что вокруг нее множество баров и кафе, там легко встретить толпы людей, которые просто гуляют, не заходя в заведения. Плюс рядом находится парк.
Октябрьская — яркий пример феномена городского роста
— Мы сейчас говорим о сходствах, но вы также сказали, что есть и различия. Можно о них детальнее?
— Улица Октябрьская — это, по сути, фрагмент промышленной зоны. Там на сегодняшний день есть только один торговый центр. Также там расположены креативные агентства. Кроме того, тамошние старые здания недорогие для аренды. На Зыбицкой все наоборот: все здания там новые. Аренда намного дороже, а поэтому входной порог для заведений куда выше. И хотя в заведениях цены примерно одинаковые, для бизнеса Октябрьская является все же предпочтительнее. С одной стороны, можно рассматривать обе улицы как рекомендуемые маршруты досуга. Если же смотреть на это с точки зрения формирования городского пространства, то Октябрьская — яркий пример феномена городского роста. Случай для Минска достаточно редкий. Город в этом сегменте растет стихийно, без каких-то централизованных инвестиций. Если вы поинтересуетесь, как планировалась улица Октябрьская по генеральному плану, то найдете там снос и реконструкцию. А любая такая адаптация требует больших вложений. Разумеется, все пошло другим путем. Власти ожидали, что там будут строиться бизнес-центры и элитное жилье, но ничего этого не случилось. А причина проста — несмотря на планы, в Минске практически нет историй такого развития.
— Вообще, есть какие-либо стратегии по развитию промышленных зон в таком направлении?
— Первый способ — привлекать очень большие инвестиции. Например, можно сравнить с историей «Минск-Сити» или заброшенного троллейбусного депо. Город выбирает инвестора, порог вхождения очень высокий, он подразумевает снос и стройку. Но таких проектов за последние пять лет было очень много, и ни один из них не был доведен до ума. А есть другой способ. Но его не воспринимают всерьез и не видят в качестве инструмента для развития города. Он, на первый взгляд, прост: впускать в такие промышленные места людей, у которых возможности по инвестициям куда более скромные. Они готовы терпеть лишения, такие, например, как отсутствие центральной системы кондиционирования. Но взамен эти люди готовы делать маленькие постепенные улучшения. Приведем пример: допустим, у нас есть площадка с емкостью в сто возможных бизнесов. И из этой сотни всегда найдется несколько, которые готовы работать в любых спартанских условиях. Они пришли, что-то сделали, улучшили — и мы видим еще несколько следующих бизнесов, для которых образовался приемлемый порог для входа. Постепенно они улучшают место вокруг себя и создают все больше возможностей для инноваций. Чем больше людей, объединённых единой целью, находится вместе, тем выше общий уровень бизнеса.
— То есть строится классическая пирамида, когда кто-то создает начальный бизнес, а остальные подтягиваются по мере развития?
— Да, абсолютно верно. Одновременно улучшается физическая среда. Ведь по мере поступления средств, люди начинают курировать уборку, красить стены, приводить в порядок фасады. И каждое такое место увеличивает ресурс и способствуют проникновению более крупных игроков. Эта система называется «револьверной». На Западе такой процесс именуется «джентрификацией». У нас такая система только зарождается, в западных крупных городах подобное развитие идет быстро и сильно влияет на городскую среду. Социологи ее критикуют, архитекторы воспринимают нейтрально, а вот экономисты руками и ногами «за». Главный их аргумент в том, что благодаря этому процессу наступает баланс между стоимостью земли и теми поинтами, которые там появляются. С другой стороны, есть очень много людей, которые хотят что-то делать, но у них нет денег. Им на руку множество пустующих мест, которые только и ждут такой инициативы.
«Джентрификация» улиц и вытеснение одного бизнеса другим
— Есть конкретные примеры в Минске, которые подпадают под термин «джентрификация»?
— К примеру, завод «Горизонт». История такая же: есть пустующие помещения и есть небольшие бизнесы, которые там скапливаются. Могу предположить, что вскоре эта площадка станет третьей по популярности после Зыбицкой и Октябрьской. Дорогу туда проложила выставка «Арт нулевых», и после нее люди начали посещать эту локацию чаще. А когда уже появился «Верх», то публика узнала, что жизнь есть и там. Как архитектор я знаю, что там тоже планировалось сделать достаточно много проектов, но все они не сработали.
— А есть ли финал у этого процесса, когда емкость предельная и в движении наступает тупик?
— Итог у Октябрьской или того же завода «Горизонт» может выглядеть в двух вариантах. Первый: все развивается в таком виде, сохраняя свой ореол, характер и бизнес, но при этом эффективность использования постоянно возрастает. Второй: когда имидж места настолько улучшится, что туда придет серьезный инвестор, и тогда инвестиция для него станет желанной. То есть репутация места станет такой хорошей, что станет возможным появление очень больших денег для серьезных инфраструктурных проектов. И ситуация может измениться кардинально: там, где мы видели сеть кафе, будут бизнес-центры и отели. А следовательно, будет идти вытеснение одного бизнеса другим.
— А какие-либо законодательные причины для вытеснения могут быть?
— Например, владелец отеля может выдвинуть требования по шуму или по уличному движению. С одной стороны, мы, конечно, теряем такое привлекательное место. С другой — нет никаких проблем, если движуха с улицы Октябрьской переместиться куда-нибудь в район Партизанского проспекта.
Почему «не взлетела» улица Карла Маркса?
— Одно время власти делали улицу Карла Маркса пешеходной и пытались как-то оживить ее. Правда, в последнее время про эту задумку ничего не слышно. Что, на ваш взгляд, помешало развитию этого участка Минска?
— Трудно понять, почему заглохло все. Лично я слышал, что там было много жалоб со стороны жильцов. И тут мы видим еще один момент, который работает в плюс Октябрьской. Там практически нет жилых домов, а поэтому и жалоб на шум и отдыхающих тоже нет. Именно поэтому будет очень благоприятно, если территории заводов отдадут под процессы джентрификации. Но у власти нет такой цели. Тут надо убеждать чиновников, что из всяких городских локаций можно извлечь гораздо больше.
— К примеру, за пределами Зыбицкой, на улице Раковской, тоже интересный ландшафт, но ночью там пусто. Есть ли этому объяснение?
— Причина проста: места слишком дорогие и престижные. Улица Октябрьская успешна в том числе благодаря своему центральному, но не совсем положению. Оно достаточно центральное, чтобы туда выбраться. Но оптимальная удаленность от центра позволяет сделать поблажки в благоустройстве.
— В плане «тусовочных мест» Минску есть куда расти?
— Уверен, что рост может быть просто громадным.
Будущее — за промышленными зонами
— Предположения есть, какие места «выстрелят»?
— Промышленные зоны. Но тут еще одна трудность: многие цеха и административные помещения достаточно трудно реабилитировать. Речь идет как про реконструкцию, так и про внутреннюю перепланировку. Хотя процесс идет: творческие хабы начинают появляться и на таких улицах, как Платонова, например. Не просто так «Вайбер» там открыл свой офис. Но ядром развития остаются промышленные зоны. Там дешевая аренда и отличные инфраструктурные решения. Они изначально разрабатывались под локации с большим количество людей. Еще точки роста — бывшие ЖЭСы, детские сады и другие административные здания. На их базе можно создать места для досуга и в спальных районах. Но все это находится в стадии зародыша.
— Часто ли наше градостроение упирается в несовершенство белорусского законодательства по этому вопросу?
— Тут есть отдельные шероховатости, но проблема более глобальная. Нам достались продукты советского градостроения, которым достаточно сложно адаптироваться под запросы рыночной экономики. В советское время государство выступало одновременно и владельцем собственности, и управляющим. Теперь у нас есть много разных игроков, взгляды которых не всегда совпадают. Но действовать им приходится практически в такой же системе. В идеале городу, конечно, хорошо бы иметь планировочный офис, который способен на большее, чем мы имеем сегодня.
Обустроить «Каменную горку»
— С другой стороны, есть «Каменная горка», которая перенаселена. Что с точки зрения урбанистики можно сделать там?
— Реконструкция крупных жилых образований, каким является «Каменная горка», требует нескольких преобразований. Изначально нужно, чтобы там появилось несколько дополнительных, скажем так, функций. Нужны такие условия, чтобы люди могли перемещаться удобнее между объектами обслуживания. Этот концепт называется «городом коротких дистанций». Все интересующие места и заведения должны быть в шаговой доступности. Это сокращает потребность в перемещении. Затем есть момент: нужен более разнообразный жилой фонд. Дома для молодежи без двора, элитное жилье, малоэтажная застройка и так далее. Люди в районе должны быть с разными доходами. Условно говоря, если ты ходишь раз в два месяца в хороший ресторан, то рядом с тобой должен жить человек, который может себе такое позволить раз в неделю. Иначе смысла в таком объекте нет. Чтобы работало кафе, нужна публика, которая в него каждый день будет ходить обедать. И так далее. Есть еще вопросы по озеленению спальных районов. Там действительно очень много зелени, а более-менее стройных скверов нет. Поэтому такое озеленение идет, скорее, во вред. Сквер должен быть продолжением двора, а не мешаться с ним в хаотическом порядке. И последний момент — работа с пространством. Проблема многих районов — его отсутствие. Нет площадей и пригодных для инфраструктуры дворов. При помощи качественной работы с пространством дворы можно замкнуть.
— Двор в таком случае должен оставаться за жильцами?
— Да. Для этого нужно дополнительно выполнить работы по межеванию участков, которые затем отдаются жителям. После этого туда вмешиваться не надо, жители должны сами поддерживать состояние своих дворов. Это лишит наши дворы попыток уплотнения. С другой стороны — не будет борьбы с уплотнением в случаях, когда люди только выигрывают от этого. Для наглядности пример: в одном из дворов возле башен Минска расположены какие-то ужасные гаражи. Поставить вместо них какой-либо объект было бы вполне разумным решением. Когда жители в местах плотной застройки начнут отвечать за каждый квадратный метр двора, есть надежда на его оптимизацию. Но в целом это все, конечно же, концепции. Будем надеяться, что нечто подобное в Минске осуществится в ближайшем будущем.
Фото: Дмитрий Рыщук
Новости Relax.by в твоей ленте! Следите за нами в Facebook и ВКонтакте.