Relax.by уже спрашивал, как зарабатывают белорусские фотографы и ученые. Пока еще открыты уличные вернисажи, мы встретились с пятью молодыми белорусскими художниками, которые научились продавать свои картины и зарабатывать на искусстве. Мы спросили, почем нынче пейзажи, где выставляться молодым и амбициозным и почему белорусское искусство все еще зверь, который прячется глубоко в галереях.
Платят достаточно
или художнику нужен дополнительный заработок?
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— По распределению я работаю в Глебовке (Минский государственный художественный колледж имени А.К. Глебова. — Прим. Relax.by). Ставка — 2 800 000 рублей, но ее очень сложно набрать. Чаще работают на полставки, что неплохо: остается время на себя. Это очень важно для меня как недавнего выпускника академии — нужны свободные часы для написания работ, чтобы было из чего собрать первую выставку. Минус в том, что продавать сразу тоже ничего нельзя, ибо тогда нечего будет показывать.
В академии зарплата еще меньше: первое время можно получать около 500–900 тысяч. Ну и как за такие деньги вообще что-то делать? Неудивительно, что преподаватели не стараются и студенты многие выходят бездарями.
Правда, если вы выбрали работу в монастыре, вам придется погружаться в эту специфическую среду: обязательно следовать всем правилам, посещать церковь, бывать на утренних молитвах. Девушке — ходить в платке и в длинной юбке. Музыку слушать можно на рабочем месте не всякую. Кроме того, в таких мастерских, как и в прочих религиозных структурах, есть своя иерархия: даже если ты с отличием окончил Академию искусств, тебе вначале дадут только самую левую работу — фоны какие-нибудь. Чтобы получить нормальный заказ, нужно пройти все ступени лестницы, а это может занять много времени.
Хорошие деньги приносят только частные заказы.
Юра и Таша
проект KOZUNÄKO
«мужик с глиной — баба с кистью»
Юра: Я совмещаю: еще в ювелирной мастерской проектирую украшения в 3D-редакторе. Мне очень нравится работа и компьютерная среда, но в идеале, конечно, хотелось бы зарабатывать только искусством. Я постоянно нахожусь в поиске: занимался фото, писал стихотворения, потом была графика, играл в адекватном театре «вКубе».
Но заниматься этим всерьез я не захотел, как только осознал, что человек никогда (!) не сможет отказаться от того, что я сделал. Это слишком большая ответственность.
Таша: Я никогда о заработке особо не задумывалась. Юра шарит. Это он зарегистрировал меня на разных сайтах, которые помогают продавать. Например, на Etsy (сообщество, где насчитывается 30 миллионов покупателей и творческих магазинов. — Прим. Relax.by). Сайт платный — надо отдавать 10 долларов в месяц, но заказы поступают. Недавно девочке из Америки отправили небольшую работу за 80 долларов.
Для Беларуси, если кто-то из знакомых спрашивает, я ставлю цены ниже, а для Etsy — повыше: там все ориентировано на Европу.
Влад Петручик
пейзаж
Выставки:
2008 — международный пленэр «Грани реализма. Владимирские переливы» (Россия)
2010 — выставка живописи белорусских художников «Соцветия земли нашей» (Москва)
2011 — выставка преподавателей и студентов кафедры МДИ Белорусской государственной академии искусств (Светлогорск)
2011 — пленэр «Иссык-Куль — голубые врата Кыргызстана»
2014 — персональная выставка (Минск)
— Искусство — мое основное занятие. Я специализируюсь только на пейзажах, поэтому говорить могу лишь за пейзажистов. Когда учился, продавал свои работы где-то за 150 долларов. Это совсем небольшая цена, но все равно нужно было тогда (да и сейчас) заходить издалека, объясняя покупателю, почему картина стоит столько.
Люди почему-то привыкли связывать оплату с временем работы. Да, на написание одного этюда у меня уходит в среднем часа 3–4, и две трети этого времени я трачу на поиск места. Если грубо посчитать количество часов, которые я отработал, оплата получается нехилая. Но давайте не будем забывать, что в эти несколько часов вложены десятилетия практики. Это надо любить и уметь.
А.Р.Ч.
брутальная экспрессия
Персональные выставки:
«Как в страшной сказке» (галерея современного искусства «Ў») (Минск)
ARTVILNIUS’12 — Game over
Коллективные выставки:
ARTVILNIUS'11 — «Яна не можа сказаць НЕБА»
BELARUS — YOUNG CONTEMPORARY ART (Москва)
Hole Mole, Aula Gallery, Poznan (Польша)
VIENNAFAIR The New Contemporary 2012 (VIENNA Quintet) (Австрия)
— Я совмещаю работу и творчество. Уже почти десять лет работаю в морге — у меня ночное дежурство два раза в неделю. Остальное время я пишу. Мастерская у меня дома, на кухне.
Многие спрашивают: почему морг? Согласен, сейчас там нормальных людей нет — все маньяки. Ну, в хорошем смысле — чудные то есть. Многие даже семьями такими чудными и работают. Но я бы не хотел работу бросать, даже если бы картины приносили колоссальный доход. Без нее мне было бы скучно жить: сами знаете, смерть вдохновляла художников всегда. И потом работа дисциплинирует. Без нее сидишь себе дома и маршрут твой — от картины до книжки. Во веки веков.
Заказы: сколько стоит, кто платит
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— На втором курсе мы с тремя знакомыми создали маленькую организацию — пытались делать работы на заказ. Клиентов находили через друзей. В основном выполняли отделки квартир или коттеджей богатых людей: росписи, украшения, стенки.
Богатых достаточно. Как-то на даче в барбекюшнице расписывали для хозяина-охотника ниши (метра полтора в длину) под потолком: шесть сцен охоты на медведя, лося, кабана. Главные герои — сам хозяин и его друзья. Полгода делали, совмещали с учебой как-то, приезжали по выходным.
Поначалу было очень интересно: ваяешь, пробуешь все, денежки появляются. Но потом растешь, появляется уважение к себе, амбиции и сносить часто довольно хамское отношение становится сложнее. Хочется быть свободным художником, заниматься искусством ради искусства.
Кроме интересной работы есть куча ужасной. «Нарисуйте на юбилей портрет по фотографии!» И не просто портрет, а чтобы в одной руке обязательно был бокал с коньяком, в другой — сигара, и еще пусть именинник сидит на богатом кресле с узорами, а сзади чтобы обязательно лепнина. Кошмар.
Юра и Таша
проект KOZUNÄKO
«мужик с глиной — баба с кистью»
Таша: У меня есть меценат: работы, которые мне не нравятся, он забирает, а вместо них отдает чистый холст. Раньше я перегрунтовывала и писала наверх. Теперь появился коллекционер.
Часто студенты покупают чьи-то работы и выставляют как свои. Я так продавала мальчику из Литвы 90 учебных работ за 80 долларов: рисунок — 10, живопись — 10. Но я уже с такими вещами не связываюсь.
Влад Петручик
пейзаж
— В академии подрабатывают все: и студенты, и преподаватели. Это проблема, потому что многие педагоги не особо заинтересованы в том, чтобы тратить время на студентов и плодить себе конкурентов (некоторые рассуждают и так).
Многие просто рисуют с фото. Но это очень вредно для художника. Когда рисуешь с фото, просто копируешь пиксели. Так можно быстро разучиться чувствовать форму.
Нужно ли учиться, чтобы стать художником?
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— Да, однозначно. Я рисую с самого детства. Когда нужно было поступать в вуз, мама мне, как и все родители, говорила: иди, мол, на дизайн, это перспективнее. Но я пошла в академию на монументальную живопись (есть еще станковая, но там — мы так и не разгадали почему — уровень в разы ниже, чем был у нас). Это росписи интерьеров, мозаики, церковное искусство — все, что связано с большими объемами и форматами. Тебе преподают множество разных техник, и после академии ты можешь что угодно — на все руки мастер.
Академия — особая среда. Это ведь не обычный вуз, где ты свободен после двух. Тут учеба идет с девяти до девяти — ты конкретно вылетаешь из жизни, но все равно умудряешься подрабатывать, потому что стипендия очень маленькая, а материалы дорогие. А все, что касается живописи (холсты, масло, карандаши, акриловые краски), надо покупать за свой счет.
Юра и Таша
проект KOZUNÄKO
«мужик с глиной — баба с кистью»
Юра: Художественного образования у меня нет, и я по этому поводу совершенно не печалюсь. Знаю много людей, что бросали Глебовку от скуки.
Таша: Я сама из деревни. Всю жизнь рисовала. Сначала в школе, потом учительница посоветовала записаться в кружок — специально ко мне приезжала заниматься, пригласила меня в город, показала художественную школу. Потом я стала ходить к репетитору и за год прошла пятилетнюю программу художки. В итоге поступила в БГПУ, чтобы пройти на бюджет. В академию идти побоялась.
Влад Петручик
пейзаж
— В нашем образовании много свободы — в этом проблема. От классики мы слишком отошли, но до современных экспериментов не дотягиваем. В итоге получается ни то ни се.
Самая консервативная школа — Репинка (Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. — Прим. Relax.by). Она до сих пор очень серьезная, высококлассная.
У нас все плохо. Художники слабые, а те, кто талантлив, либо малоизвестны, либо известны широко, но в очень узких кругах, либо валят. В идеале популяризацией наших должен заниматься Белорусский союз художников, но там вообще происходит непонятно что: все заняты войной за мастерские и госзаказы. Ни у кого нет денег, люди существуют в состоянии «скоро все рухнет».
А.Р.Ч.
брутальная экспрессия
— Чтобы поступить в училище, я год занимался с репетитором. Но в первый раз не прошел — завалил композицию. Темой была Великая Отечественная война, а я посадил ветеранов под елку, постелил перед ними вышиваночку, поставил водки бутылку и памятничек небольшой. В итоге влепили мне два — без уважения, сказали, вышло. Ничего, поступил на следующий год.
Образование нужно, чтобы раскрыть индивидуальный потенциал. На Западе людей учат не рисовать, а творить, и выходит ерунда. Я люблю современное искусство, но давайте не путать учебу и творчество. Я за старую школу.
Зачем и как делать в Минске выставки?
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— Появляются новые галереи, которые очень даже согласны себя раскрутить через молодых художников. Например, недавно открылись «Имена» на месте бутика на площади Свободы. Потрясающая галерея.
Для того чтобы сделать персональную выставку, надо внести сумму за аренду. Только совсем левые галерейки типа библиотеки в Зеленом Луге работают бесплатно.
Юра и Таша
проект KOZUNÄKO
«мужик с глиной — баба с кистью»
Юра: Делали выставку в Центре современных искусств (ЦСИ) с двумя художниками. Все хорошо, но очень не хватало свободы действий. Например, хочешь ты расписать стены, но тебе этого сделать не разрешают: ЦСИ надо будет восстанавливать белый цвет, перегрунтовывать, а денег на это государство почти не дает. И они спрашивают: может, не красить, а как-нибудь заклеить? Мы соглашаемся. А через день они приходят и говорят: давайте все-таки не клеить, потому что пятна останутся после клея. А если вам вдруг не нравится веревочка, на которую мы картину вешаем, сходите в магазин и купите себе лесочку за свой счет. И люди там, в ЦСИ, хорошие, и помогли очень, и место достойное, продумано с душой, но вопрос постоянно упирается в деньги. И это печально.
Была еще такая «Галерея 12» — вообще цирк. Владелец Дмитрий арендовал помещение и разрекламировал себя во всех СМИ: приходите, мол, все бесплатно, выставляйся кто хочет. Мы пришли, и оказалось, что все это была замануха и нужно заплатить за аренду «хотя бы 10 баксов в сутки». Вот вам и добровольные начала. Если выставляешь на продажу поделки, скажем, в галерее «Ў», тоже есть нюанс: зарегистрировался как народный ремесленник — не платишь налог государству, нет — будь добр дать еще по 12% налога на каждое изделие.
Лучше всего было делать выставку в заброшенном доме. Но это, правда, было не совсем легально.
Влад Петручик
пейзаж
— Попасть в галерею абсолютно несложно. Нужен уровень, корочка, что ты учишься в академии (можешь и не учиться — на слово поверят). Любопытно, что маленькие объемы хуже продаются. Хотя, казалось бы, в подарок кому-нибудь можно взять. Но нет. У нас такой менталитет: если большая картина, то и стоит дорого. И наоборот.
А.Р.Ч.
брутальная экспрессия
— Записал фото работ на диски и занес в галерею «Ў» — это единственное телодвижение, которое я сделал, чтобы продвинуть свои картины. Из галереи мне позвонили через три месяца. Сказали, что решили сделать выставку. Ну, и закрутилось.
На открытии экспозиции я немножко перебрал и упал с лестницы в метро. Так что всю выставку пришлось пролежать дома. Пришел под закрытие, а там как раз человек картину купил. Долларов за 700–800.
Поддерживает ли художников государство?
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— Э-э-э. (Смеется.) Не думаю. Только единицы молодых художников могут найти себе настоящую мастерскую. Иногда складывается впечатление, что надо дожить до 60 лет, чтобы тебе сделали выставку в Национальной галерее. И только потом тебе торжественно вручат ключ от мастерской.
Есть еще президентская стипендия, но о ее размерах никто не говорит. Правда, во многих кругах это скорее клеймо, нежели достижение.
Юра и Таша
проект KOZUNÄKO
«мужик с глиной — баба с кистью»
Юра: Государство — не знаю. Мы вот заочно сталкиваемся с администрацией районов Минска из-за стикеров. Таша рисует, я клею, а они замазывают или срывают. Больше всего сдирают стикеры во дворе галереи «Ў». Как-то наклеили шуточное изображение — посмотрели на икону Оранту, у которой руки вверх подняты, и нам подумалось, что в нее будто из ствола целятся. Ну и нарисовали пистолетик. А в «Ў», представьте, Оранту оставили, а пистолетик вырезали.
Если хочешь легально делать стикеры или граффити, все просто. Идешь в ЖЭС, пишешь заявление, получаешь бумажку и рисуешь. Чаще всего художникам отдают бытовки и трансформаторные будки. Проблем нет, но посыл уже другой: сложно представить себе Бэнкси заполняющими бланк «Разрешите нарисовать».
Выжить нельзя валить
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— Рассчитывать на Беларусь глупо. Все живут в основном зарубежными заказами. Даже чаще бывает так: художник известен за границей, делает там выставки, его картины раскупают в коллекции, а на родине его не знает никто и за всю жизнь картины две купили от силы.
Больше всего наших художников любят китайцы. Скупают пейзажи с серой такой, классической Беларусью. Китайцы — наши ценители. Вся надежда на них.
Неудивительно, что художники уезжают. Многие отправляются учиться в ЕГУ: там есть крутая программа, по которой можно на полгода поехать в любую страну. Многие едут на пленэры в Польшу или в Австрию по программе на полгода.
Влад Петручик
пейзаж
— Валить надо в любом случае. План такой: свалить, получить там образование и приехать сюда. Многие, правда, игнорируют последнюю часть.
Лично я пока не думаю валить. Предпочитаю ездить на пленэры — в Беларуси и за рубежом. Последний был в Друе, на границе, и организовывал его ксендз. Жили мы в пустом костеле в кельях. И единственные наши расходы были на оплату работы двух кухарок, которые нам готовили в течение недели. Нас было человек 14: и художники, и искусствоведы, и студенты.
Вообще арт-рынок в Беларуси отсутствует. Люди, которые хотят купить работы, не могут себе этого позволить. А те, кто может, чаще всего недостаточно образованны и не знают, как тратить. Это как в «12 стульях»: «Киса, зачем вам столько денег? У вас же нет фантазии!»
В мире сейчас входят в моду курсы для богачей. Их там учат разбираться в искусстве: почему березки на вернисаже — это не очень, единорог — сразу нет, а вот это — хорошо. В Беларуси такие курсы не помешали бы, ведь вкус нашего зрителя извращен. Покупают какие-то цветочки, что-то для украшения непринужденное. Или просто заказывают распечатку на холсте. А что? Сосед в гости придет — он разницы не заметит. Люди не понимают ценности того, что сделано руками.
А.Р.Ч.
брутальная экспрессия
— Я не патриот. Я не белорус — у меня кровь еврейская и российская. Я в Карелии жил в поселке Лоухи. А вообще хотел бы жить там, где тепло.
Художник — обязательно безумец?
Татьяна Уласевич
монументальная живопись
— Художникам частенько ставят какой-нибудь диагноз. Их запросто могут запереть в психушку, как с Бисмарком это было.
Я как-то проходила врачей (сдавала на права). Мне психиатр на осмотре показала картинку — сова и корзина — и спросила, есть ли между изображенными на ней фигурами что-то общее. А я — художник! Ну, начинаю расписывать: это, мол, общее и то. А потом оказалось, что реакция у меня совершенно ненормальная. И спецтест назначили, чтобы проверить меня на адекватность.
Чтобы пройти тест, я месяц готовилась с друзьями-психологами, чтобы не налажать. Теперь зато знаю, что в цветовом градиенте нельзя выбирать серый — он означает пограничное состояние депрессии. Лучше малиновый. А вообще… Все мы немножко двинутые.
А.Р.Ч.
брутальная экспрессия
— У меня спрашивают, зачем я пишу суперреалистические детали. Я вот что скажу: испражнения, кровь, все то, что человека отталкивает, — это как броня на рыцаре, доспехи, мешающие рассмотреть, что внутри. Большинство зрителей останавливаются на этой броне. Но я-то знаю: все гораздо глубже. Я это пережил. У меня холсты двухметровые, никаких эскизов никогда не делаю. Когда пишу, это как приход: болты круглые, ноги подкашиваются, прет.
Это не чернуха ради чернухи. Просто есть искусство, которое ты повесишь на стенку в зале (пейзажик какой-нибудь), а есть — как окно в космос, что-то, обладающее дикой энергетикой. Тебя держит, а ты даже понять не можешь чем.
Фото: Евгений Ерчак, Юлия Янюк, из личных архивов художников