Если кто-то еще сомневается в том, что ресторанная индустрия способна создавать имидж города, то последний печальный «кейс» можно назвать самым ярким. Почти на месяц Октябрьская буквально умерла после того, как кафе сети «Абиус» закрыли по причинам, не требующим разъяснений.
Долгое время ни Влад Луневич, ни другие представители сети официальных комментариев на этот счет не давали. Соучредитель Александр Горбачев рассказал Relax.by, что сейчас происходит в ресторанной группе. Традиционно напоминаем: многое читайте между строк.
Что случилось?
Ресторан Simple, «Лаўка», «Дэпо» на Октябрьской, Underdog, ENZO, Let it be, BakeZavod 15 ноября закрылись на неопределенный срок. В результате сеть не работала практически месяц. Причина закрытия — волна проверок санстанции и МЧС, накрывшая ряд заведений Минска. Сейчас все проекты ресторанной группы вернулись в строй, но под новыми названиями: «Ресторан 1», «Кафе 1», «Кафе 2», «Кафе 3», «Кафе 4» и «Кафе 5». В социальной сети Влад Луневич отметил:
— Я бы никогда не отдал свои доли в бизнесе черте кому. Заведения в замечательных профессиональных руках людей, которым я доверяю . Я все так же люблю Минск, Октябрьскую, все кафе и ресторан, пускай я уже и не имею к этим заведениям никакого отношения.
— Безусловно, мы не можем и не будем говорить за Влада. Но что произошло в бизнес-процессах после его отъезда в Киев?
Уехать и все продать — его личное решение. Он прекрасно понимает, что ресторатор, находясь в другой стране, не сможет эффективно управлять бизнесом. Но немаловажный момент: он продал свои доли лишь с условием того, что я остаюсь здесь. Вместе мы работаем очень давно, и всякое бывало за эти годы. Но наше видение и цели во многом совпадали.
— Уехать из любимого города и с улицы, в которую столько вложил, — в любом случае крайне болезненное решение.
Оно и до сих пор болезненное. Но не стоит смотреть на это лишь в минорном ключе. Время идет, и никто не знает, что будет дальше. Но знаю точно: Влад очень хочет вернуться в Беларусь. Когда это случится — мне неизвестно.
— Будем честными: у Влада довольно сильный бренд на нашем локальном рынке. Не исключаю, что какая-то часть гостей шла не просто в ENZO, а «к Владу Луневичу».
Безусловно, и мы оба за это очень переживаем. Он, как и я, хотим, чтобы здесь, на Октябрьской, все было не просто хорошо, а еще лучше. Влад жил этими проектами, но сейчас ему нужно смириться с тем, что все же будет немного по-другому. Тем не менее общая картина однозначно останется прежней. Я всегда говорил и буду говорить про нашу невероятную команду. Правда, это самое ценное! За этот почти месяц закрытия из 150 человек мы потеряли только 10% сотрудников. И то, в основном, это те, кто собирался уходить, или те, в ком мы не совсем были заинтересованы.
Проверки
— Не станем говорить про 26 октября, здесь все понятно. Меня интересует ваше личное мнение: ресторанная индустрия должна быть аполитичной?
Однозначно. Я считаю, что бизнес здесь ни при чем. Демонстрировать через бизнес личные амбиции или выражать свое «я» не всегда верно. Но есть и другой нюанс. Руководитель не может заставить делать или говорить определенные вещи персонал.
В государственных органах это не захотели услышать, но представьте ситуацию, когда условно 70 сотрудников приносят заявления за свой счет на определенный день с ультиматумом «либо вы подписываете, либо мы уволимся».
Причина у всех разная, но основная — безопасность. Они просто боялись ехать на работу. И если утром еще можно было добраться, то вечером в связи с обстановкой в городе — крайне проблемно.
— Как начались те самые проверки?
Главная проблема не санстанция. Я бы даже сказал, что этот орган всегда был за общепит. А вот МЧС — вопрос другой. В чем всегда была функция этого органа? Максимум, что они делали, — согласовывали проекты и приходили перед открытием, чтобы посмотреть, все ли этим проектам в реальности соответствует. А то, что происходило в ноябре, за все время работы в общепите я видел впервые. За все годы, а ENZO открылось в 2012 году, мы получали штраф от МЧС лишь единожды. И то, причина была объективна.
Когда с проверкой пришли в первый раз, находили нарушения, которые реально есть. Будем справедливы: в рабочем ритме заведения что-то может стоять, например, в коридоре. Или дополнительный стеллаж окажется не в том месте. Это адекватные нарушения, которые можно мгновенно исправить. И даже если ты получаешь за это штраф, то понимаешь: ну да, справедливо. Но когда пишешь письмо о том, что все нарушения устранены, и к тебе приходит повторная проверка, которая не просто смотрит исправления, а начинает проверять повторно. Это что такое?
— Каков финансовый урон? Это просто больно или очень больно?
Это очень больно. Я бы даже сказал, это практически открытие заведений с нуля. Не скрываю, возобновить работу всех объектов было крайне трудным решением.
Могло быть по-разному. Если бы мы все же решили не открываться, то это, наверное, была бы продажа. Но стоило бы все это копейки. Пришлось бы просто смириться, забыть и уехать. По этому пути мы не пошли.
— Сколько времени нужно, чтобы реабилитироваться?
В данный период не могу ничего загадывать. Самое неблагодарное, что можно делать в теперешней обстановке, — это строить планы или что-то прогнозировать. Могу опираться лишь на цифры: штрафы от МЧС составили порядка 40 000 рублей. Мы написали ходатайства во все органы, чтобы нам дали рассрочку по выплате на полгода: это максимально возможный период.
Кроме того, мы выполнили все требования МЧС: поставили двери, где нужно, сделали проемы и даже арендовали склад, чтобы ничего лишнего не стояло в коридорах. Все это тоже стоило немалых денег с учетом того, что аренду, коммунальные платежи и налоги никто не отменял.
— Банки, разумеется, с ресторанами сейчас продуктивные диалоги не ведут.
Договориться с банком было нереально и в хорошие времена, а сейчас подавно. Когда ты приходишь в банк и говоришь, что тебе нужно, допустим, 100 000 рублей, тебе отказывают. Но когда на следующий день ты приходишь как физическое лицо и просишь ту же сумму — тебе ее дают. В этом плане к общепиту относятся снисходительно: никто в него не верит.
Октябрьская
— Не исключаете, что вас могут закрыть снова?
Исключаю. Если бы не исключал, то не стал бы этим заниматься. Наше закрытие кое-что показало.
Я вспомнил 2011 год, когда эта была пустая промышленная улица «без лица и характера». То, что популярность улицы во многом зависит от нашей сети, не отрицают даже коллеги по Октябрьской.
— Как гости отреагировали на ваше открытие?
Наши постоянные гости были счастливы: те, кто хотел съесть пиццу в Underdog, сэндвич в «Лаўке» или позавтракать в Let it be, они это сделали и продолжают делать. Рекламу мы нигде не даем, об открытии рассказали лишь в социальных сетях. То есть постоянные гости узнали, а вот основная аудитория пока не подтянулась. В любом случае рассчитываем, что сарафанное радио должно сработать, на Октябрьскую люди вернутся в любом случае.
— Если с Октябрьской все более-менее понятно: она будет жить, магию этой улицы не разрушить, то с «Рестораном 1» (Simple), как мне кажется, все сложнее. Другая локация, формат.
Этот проект всегда был сложным. Простым, как гласит название, для нас он не был никогда. На самом деле история ресторана могла закончиться на Октябрьской, точнее, на Ленина. Он всегда был неким сопротивлением гастрономической системе города. На мой взгляд, после переезда ресторан стал еще круче. Но проблем там не меньше, чем здесь.
Названия
— Названия: конечно, всех интересует, откуда «Ресторан 1», «Кафе 2»…
Читайте между строк: это для того, чтобы сохранить Октябрьскую и наши заведения в том виде, в котором все к ним привыкли до закрытия. Никаких юридических нюансов здесь нет. Мы дальше работаем в таком же формате, с тем же персоналом и продуктом.
С учетом, что никакие другие названия нашим проектам не подойдут, мы поступили так. Сделали все просто, чтобы все все поняли.
— В социальных сетях из-за смены названий были комментарии из ранга «переобулись». Как это прокомментируете?
Опять же: все это делалось для того, чтобы заведения работали.
Аренда
— Каковы сейчас отношения с арендодателем на Октябрьской? То, что они напряженные, в сети никогда не скрывали.
Скажу одну дурацкую фразу, которую я крайне не люблю: все, что ни делается, — к лучшему. Если говорить про арендодателей, то наше закрытие в какой-то степени сыграло на руку. Арендодатель за этот месяц понял, что если здесь не будет наших заведений, то даже про аренду офисов говорить будет почти бессмысленно, потому что улица перестанет быть привлекательной. Договор по аренде у нас истекал в 2021 году, и действительно были опасения, что он не будет продлен. Но сейчас я могу утверждать, что договоренности сохранятся.
Краеугольным камнем в наших отношениях всегда был Simple. Можно сказать, что арендодатели не уважали ресторан. Они хотели условные котлеты и драники, а мы изначально были о другом.
P.S.
— Каким видите 2021 год? Интуитивно.
То, что планировалось в начале 2020-го, должно случиться и в 2021-м. Просто нам должны дать работать, других пожеланий к наступающему году нет. Развитие общепита за последние 3-4 года уникально, такого в стране не было. Открывались такие места, о которых еще лет пять назад не было и речи. Сейчас очевидно, что это развитие затормозится: у кого-то опустятся руки, у кого-то не хватит финансов. У всех своя история.
— Что должно случиться, чтобы вы ушли из бизнеса по-английски? Хлопнув дверью и все продав.
Я всегда себе говорил: закрыться проще всего. И это касается любого бизнеса. Но как бы плохо ни шла работа, как бы тяжело тебе ни было, в общепите лучше работать, чем останавливаться. Я верю, что все будет хорошо. Лучше всего мне поднимает настроение персонал. Они очень стараются, несмотря ни на что, они на позитиве. Поэтому пути назад точно нет: будем делать все возможное.
Фото: Дмитрий Рыщук
Следите за нами в Facebook, ВКонтакте, Instagram и Яндекс Дзен, подписывайтесь на наш Telegram-канал