Как это было: где тусовались минчане в 80-90-е

Справка Relax.by

Александр Помидоров

музыкант, один из первых ведущих белорусского FM-пространства,

более 10 лет варился на радио и телевидении, а в Минске - всю жизнь.

Разные люди расскажут вам разные истории о городе, совершенно параллельные или перпендикулярные. В середине 90-х, например, меня тусоваться не особо прикалывало, а кого-то наоборот. И у него будут другие истории даже о тех местах, о которых я рассказываю. Поколение меняется.

Мне первым на ум приходит бульварчик от «Макдональдса» к гостинице «Европа», в народе его называли «стометровка» или «окурок». Там, где сейчас стоит гостиница, раньше было здание с первым в Минске кафе-мороженым «Пингвин», основным тусовочным местом. Кафе открылось в 1968-м. Здесь продавали и пломбир для детей, и алкоголь для взрослых. Люди это место полюбили надолго. А в 80-х оно стало местом встреч металлической тусовки. К концу 80-х — началу 90-х здесь собирались минские хиппи, панки, неформалы, потом наркоманы облюбовали его, и к середине 90-х место морально умерло. 

«Окурок» выглядел совсем иначе. Сквер располагался левее, там, где сейчас проезжая часть. Когда расширяли дорогу, его отодвинули к домам, а изначально проезжая часть была вдоль зданий, там же — и стоянка такси. «Стометровкой» его назвали за протяженность, а «окурком» — потому что по вечерам тут сидели девушки, надсадно курили и искали себе кавалеров. На месте «Пингвина» появилось «Блюз кафе», которое полюбили байкеры, но это было уже в конце 90-х. 

Если говорить о центре, еще здесь популярное местечко было на Площади Свободы, в народе оно называлось «скверик художников». Это там, где сейчас стоит Ратуша и непонятная стеклянная пирамида над ее конференц-залом. Пирамида стоит на месте фонтана, а тот в свою очередь — на месте памятника царю Александру II. В 90-е здесь был стихийный свободный вернисаж народных промыслов и художников. Люди здесь не только торговали, но и просто выставлялись. Найти можно было все: картины, шапочки, национальную одежду, бижутерию, резьбу по дереву, макраме — кто во что горазд. Не пройти было. Все, что сейчас происходит на подобных выставках по праздникам, — это 10% от того, что было раньше. Но бывали, конечно, и неприятные случаи. Здесь РНЕшники тусовались — был такой прикольный котел. Вечером, когда торговля заканчивалась, по лавочкам рассаживались компании: веселились, но несколько грязно. Поэтому, когда зашла речь об отстройке Ратуши, центр стали приводить в порядок и вернисаж переместили к Дворцу профсоюзов.

Дом масонов был обычным жилым домом, но интересной архитектуры. Это второй по счету минский сквот. Первый был на пересечении Немиги и Зыбицкой, в здании, где теперь духовная академия. А раньше его заполняли художники. У них была даже своеобразная галерея «Желтый дом», где очень успешно проходили выставки, которые сейчас бы назвали «современным искусством». Это было клево. Параллельно с этим, буквально за углом, за музеем-усадьбой Ваньковичей собиралась белорусскоязычная тусовка, которая сплотилась вокруг группы «Мроя». Сейчас понимаю, что это был полный маразм: теперь мы общаемся, дружим с теми ребятами, а тогда тусовались практически в одном и том же месте и не пересекались совершенно. Неформалы собирались в одних местах, художники — в каких-то других, архитекторы — в третьих. Все тусовались по интересам.

Были еще тут «Майданы». Сейчас на их месте — новодел под видом исторического здания, хотя исторически там никогда ничего не было, кроме пары частных домов и здоровенного пустыря между ними. Почему называлось «Майданы»? Еще в 80-е кто-то из металлюг нарисовал на стене одного из домов Эдди — символ группы Iron Maiden, и кто-то постоянно обновлял этот рисунок. Было так: «Ну и что, куда пойдем? На Maiden!». Maiden превратилось постепенно в «Майданы». Это было любимое место металлюг, а хипье тусовалось на Масонах. В начале 90-х «Майданы» получили вторую жизнь и стали называться «Самосвалы», потому что с давних времен, непонятно откуда взявшись, здесь стоял старый БТР: без колес, без гусениц, просто остов. Однажды он исчез, а на его месте появился грузовик — раздолбанный страшный самосвал с площадкой вместо кузова. И на нем повадились устраивать импровизированные неформальные концерты: Пукст, «Кирпичное колесо» (я там играл барабанщиком, а вообще, это проект Антона Кривули, который сейчас делает «Мох») и другие.

Еще одно знаковое место — это «лестница». Между нынешним Музеем истории религии и БелСовПрофом есть тупичок с лестницей, которая ведет к рампе Дома офицеров, где находятся большие ворота для выгрузки декораций и прочего. Там было прикольно посидеть, попить пиво, по пожарной лесенке забраться на дом и нарисовать какие-то граффити, но самое главное — рампа построена так, что ее удобно было использовать в качестве сцены. И там тоже устраивались какие-то акции, спонтанные концерты: за какую-то бутылку тащили электричество из Дома офицеров и играли полновесные концерты со звукоусилением. Там же проходили представления и театра «Бамбуки» — это Михалок, Хацкевич, Есин. Черт знает, что там происходило, — было очень весело.

Легендарное место, где можно было выпить кофе, — «Горшок», барчик от ресторана «Бригантина», 38-й или 40-й дом по проспекту Независимости. Инязовцы там любили собираться. Дальше по проспекту был «Прамень 92», заведение в два этажа с отличным кофе. Там собирались интеллектуалы, группа «Белорусский климат»: кофеек с коньячком или бальзамчиком.

Троицкое

, конечно, было самым модным местом с 85-го года и до начала 90-х. Когда стало открываться больше новых заведений, кафешек, ресторанчиков, Троицкое свой статус потеряло. Изначально там в основном были какие-то государственные развлечения, а когда возникла частные, государство не смогло конкурировать ни по уровню сервиса, ни по меню. Тройка стала считаться попсовым местом. Там снимали девчонок, резали карман. Ну, обычное туристическое место.

Безусловно, стоит вспомнить дискотеки в кинотеатре «Салют». В какой-то момент там поселились «Шо мьюзик сервис»: Игорь Шостак пытался сделать что-то вроде лейбла.

На Серебрянку, где «с какого ты района» живо до сих пор, съезжался такой сумасшедший альтернативный пипл! Там было раздолье и для клубных тусовщиков, и для модников, и для фриков. 

«Центральный», безусловно, всегда был важным местом, он даже определил жизненный путь некоторых людей.
«Феликс» — скверик напротив КГБ с бюстом Феликсу Дзержинскому. Там очень долго собирались журфаковцы, филологи, юристы. Студенческое место, где тоже вершились судьбы.

Начинали мы со «стометровки», по генплану это был один длинный бульвар, который пересекает проспект. Вторая его часть, со стороны Карла Маркса, — скверик Грицевца. В 90-е там собирались те же студенты БГУ и Техноложки, но уже помаргинальнее. Там люди увлекались крепкими напитками, причем прямо возле городского отделения милиции. Мимо них проходили милиционеры или омоновцы в наряд или с наряда — и не трогали абсолютно: еще не на работе — пусть уж сидят, а с работы — так чего уж трогать? Такой милый парадокс.

В плане концертных тусовок значимым местом были «Три поросенка»: кафе в подвале ДК Тракторного завода. Администрация ДК не знала, что делать с этим кафе (тогда оно называлось «Время»), как привлечь туда молодежь, и стала с ней сотрудничать — в лице Жени Калмыкова и Партии любителей пива.

Потом были какие-то милые акустические выступления, затем началась более четкая история группы «Ляпис Трубецкой», и у Калмыкова больше не было времени заниматься клубом: он его передал Сане Куллинковичу (группа «Нейро Дюбель») и Леше Мовзону (их концертный директор). Они ребрендировали «Пиво и сосиски» в нормальный минский рок-клуб «Три поросенка». Там играли все. Несмотря на маленькую сцену, неважный звук и сам Тракторный завод, это было душевнейшее место. 

«Три поросенка», «Резервация», 8-й корпус БПИ, «Космополитен» (на его месте сейчас Дом Москвы) — главные концертные точки. 

В 90-м году возникла «Ассоциация конченых людей» со своим уставом, сокращенно — АКЛ. К этому тоже причастен Мовзон. АКЛ была просто объединением людей, как «Белорусский климат», который возник на основе фотокружка, а потом стал развиваться и в сторону живописи, и дизайна, и музыки. А из АКЛ выросла «Астролябия-шоу». Бардачный летучий клуб, так сказать. Их заседания проходили в кинотеатре «Пионер», и там же проводились какие-то концерты. Все это прожило не очень долго, но весело и ярко.

Через некоторое время в фойе того же «Пионера» началась достаточно долгая эпоха, с которой у многих минчан связана масса приятных воспоминаний, — эпоха под названием «Аддис Абеба». К ней имеют самое непосредственное отношение Калмыков, Чижов, Виталик Дроздов. Эта регги-тема была абсолютно открыта для любых вещей. Там проводились и концерты, и спектакли театра «Бамбуки», и даб-вечеринки, даже я там пару раз играл в качестве диджея. Это было дико душевно, потому что люди любили то, что они делают. Попасть в «Аддис Абебу» было очень сложно: фейсконтроль, билеты.

На «Филаре» (возле филармонии) народ собирался. Причем какое-то время там собирались нацики, но это было скорее позерство. На «Рейхе», это старое тусовочное место в Парке Челюскинцев, тоже собирались поклонники Гитлера (а рядом — металлисты). Думаю, это была все-таки поза: в совке это было запрещено, а что запрещено — всегда интересно. В начале 90-х это закончилось: все стало доступно, а значит, и не нужно.

Существовали точки, куда было не попасть, потому что там играл Сапега или Нахманович проездом в Москву. В ресторан набивались люди не для того, чтобы напиться, а чтобы услышать конкретных музыкантов. Возвращаться эта культура начала понемногу только сейчас, с появлением кавер-бендов в заведениях.

Были ведь тогда и клубы. Но про них я знаю меньше. Один из первых — «Ксантия».
Это же надо было додуматься сделать ночное увеселительное заведение в ритуальном зале Дома офицеров! То есть днем там хоронят какого-нибудь полковника, а вечером там народ танцует. Неудивительно, что «Ксантия» закончила существование соответственно. По легенде, туда как-то зашел человек в длинном плаще по какому-то делу. Охранник ему нахамил и внутрь не пустил. Началась потасовка, охранник получил по ногам и позвал на подмогу товарища. Человек уже уходил по длинному коридору, но охранники его догнали и ударили в спину. Человек развернулся и через плащ выстрелил в охранника. Когда подбежал второй, он достал пистолет и выстрелил еще раз. А когда стали выбегать еще люди, достал гранату, покатил ее по полу — и ушел. Граната была учебной, не взорвалась, но все перепугались и гнаться за ним не стали. Человека в плаще так и не нашли. Что-то подобное случилось и в БелСовПрофе: там на модной дискотеке застрелили бармена. Это был 93-й или 94-й год.

Это было место жизни. Очень многое всегда зависит от людей, а там собралась прекрасная команда. Все придумал и реализовал Сергей Заблоцкий, наш знаменитый ресторатор, дизайнер и в прошлом музыкант. Там работал великолепный повар Кирилл, была отличнейшая охрана. С Серёгой Заблоцким работал его ученик, тоже Серёга, поэтому его называли Серёга-малой. Он был победителем конкурса BACARDI MARTINI GRAND PRIX 98-го года.

Попозже его полюбили байкеры, там был правильный антураж: стоял чоппер, из стены в одном месте торчала рулевая вилка. Все как в фильме «От заката до рассвета», только без мертвецов. Концерты не проводили: не было места. Но пару раз мы заходили или с N.R.M., или с «Крыві» и устраивали стихийные выступления. А так там обычно выпивали, закусывали и рассказывали истории. Когда поменялись люди, из заведения попытались сделать дискотеку. Это его и убило. 

фото: Дмитрий Рыщук, Арина Семячко

Читайте также:

• Эволюция тусовочного Минска: «Макс-шоу» — 23 года 7 дней в неделю

• Эволюция тусовочного Минска: из первых уст о том, как открывались «Шайба» и «Панорама»