Среди минских кальянных медленно, но верно назревает конкуренция. Учредители трех самых крупных столичных заведений этого формата откровенно рассказали Relax.by, как все начиналось, поделились проблемами бизнеса и даже раскрыли бухгалтерию.
«Кальянная № 1» начиналась с того, что я стал предоставлять услуги кальянного кейтеринга. Вот как-то пришел к знакомому и предложил ему поставить кальяны у него в заведении на Птичи. Он мне сказал: «Не нужна Птичь. Вот купили место, давай сотрудничать». Так и появилась кальянная.
The Office могли бы стать нашими конкурентами, если бы у них было другое месторасположение. Что касается HookahLab, то тут та же история. Ребята попытались организовать все прилично, но с местом ничего не сделаешь. Если я открываю кальянную, то ставлю себе задачу забрать какую-то часть аудитории. Мне повезло в этом плане. Я хотел открыть кальянную на три года раньше, еще в 2007-м нашел одно место. Прибежал к людям, с которыми работаю, и сказал: «Давайте открываться!» В общепите тогда вообще ничего не понимал, но очень горел. Мне сказали: «Не торопись. Лучше подождать». Хорошо, что послушал, потому что главное — найти идеальное место.
По большому счету я только сейчас стал что-то понимать в общепите. Вообще кальянная не сильно отличается от других заведений. Требования схожи. Другое дело, что это должно быть более атмосферное место, чем обычное кафе.
Кальяны стоят абсолютно по-разному. Цены на дизайнерские модели бывают просто невероятными. И какому-нибудь по статусу не положен кальян за 100 долларов — надо за 3 000. Когда у меня кальяны были по 10 долларов, там он мог стоить 150. И если в он тысяч 400 будет, то они сейчас по 800, наверное.
Все остальное — прибыль. Есть те, кто продает кальян по 100 долларов, а делает его, допустим, за три.
Если говорить о проблемах, то основная — это табак. Он относится к акцизной группе товаров, а значит, нельзя привезти, какой захочешь. Нужно купить тот, который доставляет «Белгосторг», а это только два вида. В свое время мы пытались как-то развить тему, добиться того, чтобы появились акцизы на другой табак, но это очень маленький сегмент рынка, никому это не надо.
Такие законы пока в Беларуси не приняты, спасибо. Но призрак дамоклова меча есть. Это вялотекущая проблема. Курить плохо, но это выбор каждого. Могу вместо картины на стену повесить предупреждение о раке легких. Я готов, если что, сделать так, чтобы место было закрытым для некурящих. Готов вешать огромные таблички, давать рекламу. В кальянной курят. Если вас это смущает, никаких проблем, не приходите.
Есть еще такая история с кальянами. Он никак не регламентирован санитарными службами. Когда появился кальян, никто не знал, что с ним делать. Как-то одна дама из проверяющих решила, что кальян — это прибор для ингаляции, и нас попросили показать медицинскую историю обслуживания прибора. А кальян ничем не отличается от посуды. От ингалятора-то мы отбились, но придет другой врач, а у него свое видение вопроса. И я никак не могу аргументировать свою позицию, потому что нормы нигде не прописаны.
Популярность кальяна начала расти стихийно. Почему это произошло? Думаю, ни один человек не скажет. Кальян — это хороший способ расслабиться, при котором мозг остается трезвым. Поэтому люди, которые устали от выпивки, стали курить. Арабы кальяны делают так, как делали их дедушки и бабушки сотни лет назад, а славяне стараются развиваться. Что-то новое появилось в Германии, Чехии — они это тянут к себе. В итоге получилось так, что рынок сосредоточен в славянских странах. В Америке сейчас тоже серьезно подсели на кальян, открывается огромное количество заведений, производств. Но если посмотреть инстаграмы или фейсбуки крупных кальянных компаний, понимаешь, что в плане приготовления там все еще на начальном уровне. При этом у них есть возможность делать табак — просто хотя бы потому, что он там растет. Как в Беларуси заняться производством своего табака, на данный момент я не представляю.
Первые кальянные в России начали появляться еще в 1990-х годах, и там давно смекнули, что это выгодный бизнес. За 10–15 лет у людей появились деньги, которые они и начали вкладывать в свое развитие.
Что касается конкурентов, то Муравьев (учредитель . — Прим. Relax.by) создал крутое заведение, которое кальян популяризировало до такой степени, что им стали интересоваться абсолютно разные люди. Это подготовило почву для развития культуры. А потом появились мы. Сейчас я много езжу в другие страны, вижу, как можно развиваться, и пробую это делать. Потом уже появились — посмотрели на наш опыт и начали делать что-то свое.
В принципе, в Минске кальянная культура находится на довольно хорошем уровне, но нельзя сказать, что она достигла каких-то невероятных высот. Тем более что в Беларуси есть ограничения. Например, табак — это акцизный товар. И акцизных разновидностей его у нас не так уж много. В России с этим намного проще, там можно найти табак с любых концов света.
Мне, как человеку, проработавшему в этом деле уже очень долго, обидно, когда люди приходят и говорят: «А подсыпьте-ка нам что-нибудь». Бывали случаи, когда посетители шли за этим целенаправленно. У некоторых нет понимания, что кальян — это табак. Причем не такой, как в сигаретах. Кальянный табак курится совершенно иначе: он не сгорает, а сушится. Год назад мы устраивали любительскую битву кальянщиков. О нас написали статью на «Онлайнере», и процент комментариев о том, что на мероприятии собрались одни наркоманы, настолько зашкаливал, что у меня просто челюсть отвисла. Когда мы перерастем этот стереотип, сможем развиваться по-другому.
По большому счету, правила для кальянной те же, что и в общепите. Но в Беларуси кальянная размещается только в подвале. Мы не можем открыться наверху, в здании. Например, The Office (а мы открыты по франшизе) имеет правило: заведение должно располагаться на самом высоком этаже здания. В Беларуси это просто невозможно. Также возникает много вопросов, связанных с интерьером: мы работаем с горящим углем, поэтому не можем положить, например, ковролин на пол.
Ценообразование в кальянной происходит так же, как в общепите: если приходишь в специализированное место и видишь высокую стоимость, значит, это должно быть чем-то обусловлено. От чего она зависит? Во-первых, от самого кальяна. Есть разные модели по, соответственно, разной стоимости: относительно дешевый из нержавейки или дизайнерские стеклянные, которые в 5–10 раз дороже. Есть разные виды табака по разной цене. Плюс мастерство. Я стараюсь брать на работу людей, у которых глаза горят и есть желание развиваться. За профессионализм надо платить в любой сфере.
В целом это доходный бизнес. Но Минск маленький. Чтобы открыть еще одну доходную и популярную кальянную, нужно приложить невероятные усилия. Но вообще конкуренция — это всегда хорошо.
Минская кальянная культура, на мой взгляд, находится на начальном уровне, но что-то уже происходит, и это хорошо. У кальянщиков есть энтузиазм, существует свое сообщество. Не скажу, что все держатся вместе, но ощущение единства есть.
Основная проблема кальянного бизнеса в Беларуси — это, конечно, отсутствие возможности разнообразить ассортимент табака. Нет акцизов, и государство этим заниматься не хочет.
А вообще в Беларуси нельзя открыть конкретно кальянную. В перечне заведений у нас нет такого понятия. Значит, лицензию нужно получать на заведение общепита. Кальяны — это товар, который не подлежит сертификации. То есть ты для них пишешь технологическую карту, готовишь акты проработки, накладные и все остальные документы (их очень много), думаешь, как их преподнести в общепите, ведь это продукт, который продается.
В России вообще придумали по-другому. Там ведь запретили кальянные, теперь их делают в виде закрытых клубов. В формате магазина, куда ты приходишь продегустировать табак и где платишь за время пребывания. На тысячу рублей тебе приносят два кальяна и ты сидишь час, нужно продлить — платишь еще за два кальяна. Нам это тоже угрожает.
И раз уж кальянные в Минске открываются, значит, это прибыльно. Около 13–15 г табака уходит на одну чашку. То есть из 1 кг табака можно сделать 77 кальянов. Плюс уголь, фольга, зарплата…
Мне кажется, Минску нужны еще кальянные, и хорошие. Публики много. Но я не говорю, что нужно открыть сеть заведений. Даже лучше будет, если люди станут открывать свои кальянные в областях, чтобы можно было развивать эту культуру.