Моя работа: школьный учитель

О том, как пришла в профессию

Осознание того, что я хочу быть учителем, пришло очень рано, еще в детском саду. Я была самой самостоятельной в группе, и мне всегда хотелось общаться со старшими. Помню историю, когда мне обмазали руки и лицо грязью и отвели в младшую группу, чтобы я научила их самостоятельно умываться. Мне очень повезло с первым учителем (забавно, что теперь мы коллеги – она работает завучем в той школе, в которой я работаю): добрая, отзывчивая, талантливая. Мы никогда не скучали, мы слушали ее с открытыми ртами. И уже тогда я подумала: я тоже хочу учить детей, хочу, чтобы меня тоже любили. Поступила в лингвистический университет, с третьего курса начала подрабатывать репетитором, а на пятом курсе пошла работать в свою родную школу, в которую позже меня и распределили.

О том, каково быть учителем

Каково это – быть молодым педагогом? Я работаю с пятыми и шестыми классами. Для них несложно быть авторитетом, они меня воспринимают как взрослого человека. 11-классники обычно выше меня ростом и выглядят старше. И они стали со мной здороваться только после концерта, посвященного восьмому марта, когда заметили, что я сижу на местах для учителей в зале. До этого, наверное, думали, что я новенькая девочка. Самое сложное происходит в первый месяц работы: ты осознаешь, что в университете тебя учили только сплошной теории. А тут дети, все разные, к каждому нужно найти свой подход – раз. Хорошо, когда тебя прикрепят к какому-то опытному учителю, а если нет, то учись заполнять журналы сам, критерии для оценок тоже сам ищи, что делать с нарушающими дисциплину и не выполняющими домашние задания – тоже сам решай. Это два. Очень много мелких нюансов. Мне очень повезло, потому что я работаю в своей родной школе и могу обратиться за советом к любому учителю, они все меня помнят, помогают во всем и очень отзывчивы.

О системе образования в Беларуси

На мой взгляд, в образовании пора что-то менять. Искать новые подходы, методики, технологии. То, что работало 50 лет, уже не работает. Поколение детей сменилось, они другие. Мне не нравится то, что за работу с семьей в нашем образовании отвечает школа – учителя должны проверять, в каких условиях живут дети, навещать ребенка и общаться с родителями, если тот состоит на учете и регулярно нарушает дисциплину. За этим должны следить специальные социальные службы, как это происходит во многих европейских странах. Быть классным руководителем – труд 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Документацию подготовь, отчеты напиши, за питание заплати, деньги на Красный крест собери, собрание проведи, детей покататься на коньках своди. Напрягает, что детьми заполняют пробелы на различных мероприятиях. Каждый день на доске объявлений появляются новые приказы а-ля «обеспечить присутствие 10 человек от класса на концерте военной песни в таком-то ДК». И учитель должен этот приказ выполнить. А откуда взять этих 10 детей, если двое идет в это время на кружок, троих не отпускают родители, еще трое болеют, а двое пообещали, но не пришли? Я этого абсурда не понимаю. 9 мая – выходной день, а учителя с детьми должны идти на парад, а получат за это лишь отгул. На различные районные конкурсы нужно предоставлять определенное количество работ от школы, есть даже заказ от управления образования на количество олимпиадников по тем или иным предметам. Когда я это все услышала на первом совещании, я поняла, что долго в такой системе не смогу проработать. Дураку же понятно, что нельзя заставить делать ребенка то, что ему не нравится. Как может воспитание и образование строиться на принуждении?

О современных детях и воспитании

Я не согласна с теми, кто говорит, что современные дети хуже нашего поколения. Они не хуже и не лучше, они другие, и нужно научиться это понимать. Они живут совсем другими вещами, их волнует другое, старые методики с ними уже не работают. Учителю нужно быть мобильным, хорошо ориентироваться в современных технологиях и внедрять их в обучение. Мне не хотелось бы обобщать всех детей, ведь я работаю только с четырьмя классами. Среди них есть совсем слабые, которые в 5 классе не знают алфавита. Они могут грубить учителю, даже доходит до того, что могут толкнуть или обозвать матом. А есть такие, которые схватывают все на лету и участвуют в олимпиадах. Они просят дополнительные задания и сами проявляют инициативу. Дисциплина – вот о чем я переживала, когда шла на работу. Я давала себе слово, что не буду кричать на детей. Но не сдержала его, порой приходится прикрикнуть. Есть очень сложные группы, в которых дисциплину подрывают один-два ребенка. В большинстве случаев это дети из трудных семей, дети, стоящие на учете и т.д.

Я всегда говорила и буду повторять, что школа ничего не сможет исправить или улучшить в ребенке, если не все в порядке в семье. Такие случаи единичны. Если родители не уделяют должного внимания ребенку, не занимаются с ним, не водят его на развивающие занятия, не гуляют и не общаются с ним – школа не сможет сделать из него вундеркинда. Школа и семья должны объединять усилия, а не сваливать все на учителей. У многих детей сейчас есть планшеты и дорогие телефоны, из 4 классов только одна девочка использует планшет для чтения книг. Остальные играют целую перемену в игры. Многим родителям проще купить ребенку компьютер, а не позаниматься с ним вместе, сделать уроки, отвести его в кружок или спортивную секцию. Я общаюсь с детьми на переменах, задаю вопросы на уроках, из 5 человек только у одного есть хобби – спорт или танцы. Все остальные в свободное время или сами по себе гуляют на улице, или играют в компьютерные игры.

Многие проблемы от того, что у детей нет мотивации. Они не понимают, зачем учиться. Им никто не рассказал, они не виноваты. Приходит ученик, нет ни тетради, ни учебника с собой, спрашиваешь: «Зачем ты пришел?». А он отвечает: «Мама заставила». А зачем ему школа – ответить не может. Родителям важно своим примером или на словах дать понять ребенку, что это важно. Моя мама работает на заводе. Однажды она провела меня в один из цехов, там было громко, грязно и невкусно пахло. И она сказала одно: «Я училась не очень хорошо, поэтому работаю здесь, я верю, что ты будешь лучше меня учиться и тебе не придется здесь работать». Это засело в моей голове, я старалась учиться, поступила по большому конкурсу в Лицей БГУ и позже на бесплатное в университет. У меня была цель, мотивация.

О процессе обучения

Наша система образования такова, что принято, чтобы дети сидели за партами один за другим в рядах, сидели тихо, сложа ручки, а отвечали только тогда и то, что скажет учитель. Я хотела поставить парты полукругом, мне не разрешила администрация, аргументировав это тем, что обстановка станет слишком расслабленной. В своих уроках я стараюсь не идти строго по учебнику, а как можно больше использовать различных технологий обучения. Я приношу детям фильмы, обучающие программы, мы поем песни, я придумываю для них игры и уроки в виде ток-шоу или виртуального путешествия. На это уходит много времени, но когда видишь их горящие глаза, когда они говорят «спасибо, урок был очень интересным», тогда я сама наполняюсь вдохновением. Есть и минусы: я не могу проводить такие уроки слишком часто, мой кабинет не оборудован компьютерами и телевизором, есть только старый магнитофон, приходиться приносить ноутбук из дома или заранее договариваться с администрацией и просить о возможности позаниматься в кабинете, оборудованном компьютерами, что не всегда удобно.

Самое важное – как себя поставишь в самом начале. В самом начале нельзя быть с детьми слишком добрым. Нужно быть строгим и справедливым. Нужно «очертить свои границы», рассказать детям, чего ты будешь от них требовать, как теперь будут проходить занятия, как ты их будешь оценивать и что считаешь нарушением дисциплины. Когда они об этом знают, только тогда с них можно что-то требовать. Детям тоже сложно, потому что учителя английского в школах меняются часто, очень большая текучка кадров, и каждый приходит со своим подходом к обучению. Я стараюсь приходить на работу с хорошим настроением, дети это чувствуют. Они многое замечают: что ты изменила прическу, например. Или заметят на перемене, что ты кушаешь яблоко, а через неделю принесут из дома и угостят. Мне хочется быть другом детям, я стараюсь не создавать ситуаций, что я взрослый учитель и я права, а они должны подчиняться. Я стараюсь выслушивать их мнение и приветствую креативность. Приятно, когда они говорят, что мои уроки интереснее, чем у их бывшего учителя. Приятно, когда на перемене остаются в классе и о чем-то спрашивают, делятся новостями, радостями и горестями.

О школе как коллективе

Школа – это женский коллектив, это сложно. Сложно и то, что это сформировавшийся коллектив, когда ты приходишь туда новенький, остальным хочется, чтобы ты работал с ними под копирку, не выделялся. Я общаюсь на равных со всеми учителями, с кем-то сдружилась, с кем-то только здороваюсь. Стараюсь держаться одного правила: если меня о чем-то просят, выполняю только если мне это удобно (это касается неофициальных просьб). И никаких сплетен, не ввязываться в конфликты. Вообще не люблю обсуждать других, предпочитаю работать над собой. И не советую идти работать в школу, если вы не любите детей и не умеете с ними работать, не понимаете или не хотите понимать их психологии, не умеете быть открытыми и терпимыми, дружелюбными и активными. Эта работа не для вас.

О зарплате учителя

Откровенно: мой оклад составляет 850 тысяч белорусских рублей, я получаю 2 миллиона с премиями и доплатами. В этой сумме пока нет надбавки к зарплате как молодому специалисту (около 200 тысяч), и я работаю не на полную ставку (ставка 20 часов, у меня 17 часов в неделю). Учителя с категорией, классным руководством получают немногим больше. За стаж, участие в конкурсах, призовые места на олимпиадах, подготовку учеников к районным конкурсам – за все это учителя получают надбавки. Некоторые учителя делились, что зарплата доходит до 6-7 миллионов белорусских рублей.
Я знала, на что иду. Я не ожидала зарплаты в тысячу долларов. Но я молодая, живу с мамой. А если семья, ребенок, съемное жилье? Мне трудно представить, как прожить на эти деньги. Подрабатываю репетитором, спасает то, что работать я заканчиваю в 14:00-15:00. Знаю, что зарплата учителей лицеев, гимназий или университетов чуть выше, но не намного.