В минувшую пятницу в родовом поместье экс-мэра Минска Яна Короля Чапского в присутствии его же потомка был открыт отреставрированный исторический комплекс «Остров радости». В глазах собравшихся читалась очевидная тоска по потере золотых шляхетских вольностей и сопутствующих им поместий.
Граф Чапский был мэром Минска в конце ХХ века, за время правления успел провести в будущую столицу конку (прототип трамвая), электричество и водопровод, построил корпус «Оливарии», а на прошлой неделе на землю предка ступил его правнук Эдуардо Гадлевски. Последний на протяжении недели встречался с журналистами, несколько раз пожурил минчан за плохое знание английского — мол, какой вы после этого европейский город! — и пообещал, что всенепременно напишет книгу о своем предке.
Журналисты смущенно перешептывались: «А ты знал про Чапского? Я только недавно услышал, что он такой знатный мэр был. А то все Ладутько, Ладутько…» К приезду Эдуардо Гадлевски на «Острове радости» в Станьково при финансовой помощи ОАО «Оливария» отреставрировали пристань, мостик и беседку.
Собравшиеся, несмотря на дождь, стремились запечатлеть себя в княжеских интерьерах. Директор пивзавода Денис Шерстенников заверил, что «Оливария» потратила 600 млн рублей на реставрацию комплекса из чистого альтруизма: «Если компания не помнит отцов-основателей, она не сможет стать успешной. Мы не забываем одного из самых известных своих владельцев — графа Чапского. Эта усадьба принадлежала ему, и мы посчитали необходимым внести свою лепту в ее реставрацию. Это не первый раз, когда мы вкладываем деньги в восстановление исторического наследия: в прошлом году организовывали вечер в Купаловском театре, в этом учредили премию и стипендию им. графа Чапского».
В шляхетской обстановке белорусы чувствовали себя вполне комфортно, обсуждали возможные туристические маршруты в Станьково и тосковали о заброшенных поместьях, которыми полнится Беларусь: «А усадьбу графини Юрцевой под Витебском видели? Ее бездарно восстановили, штукатуркой закрасили — и остановились на этом».
Тоска по дворянскому прошлому — некая фантомная боль белорусов, сродни той,
когда пациенту кажется, что ноет ампутированная нога, а в данном случае — ампутированные корни родового древа. Встреча с живым потомком графа Чапского для минчан оказалась неожиданной возможностью свидания со своим неслучившимся шляхетским прошлым. Эдуардо, который и прежде бывал в Минске, за несколько дней как могли обучили белорусскому, и приветственное слово он зачитал на нашем языке. Белорусы мерзли и слушали: «Я дапамагу вам адрадзiць памяць пра графа Чапскага, але ж тое павiнен быць дыялог, а не маналог. Калi вы дапаможаце мне, я дапамагу вам».
Товарищество экскурсоводов подарило потомку графа книгу, в которой в подробностях изложен туристический маршрут по местам Чапского, и предложило англичанину взять наконец двойную фамилию — Гадлевски-Чапский: «Если английское законодательство запрещает двойную фамилию, приезжайте к нам». Гадлевски напомнил присутствующим девиз рода Чапских: «Жизнь — Отечеству, честь — никому», рассказал, что его жена происходит от еще одного аристократического белорусского рода — Ваньковичей, и, вызвав в белорусах небывалый прилив патриотизма, уехал в Лондон, оставив присутствующих наедине с фантомной болью прошлого.