То, что Леонид Парфенов приехал в Минск, — само по себе знаковое событие. Его лицо знакомо нам по программе «Намедни», мы смотрели его в «Итогах» и «Форт Боярд», а его речью на вручении премии имени Владислава Листьева вдохновляются все факультеты журналистики постсоветского пространства.
И пусть даже визит Парфенова в Минск никак публично не анонсировался, а о творческом вечере знал узкий круг людей, удержать в тайне персону такого значения невозможно. Relax.by побывал на закрытой встрече и послушал мэтра современной журналистики.
В Минске Парфенов выступает при поддержке бренда Chivas с презентацией фильма «Цвет нации». Гости вечера наблюдают за тем, как занимательно на экране меняются кадры дореволюционной русской глубинки, и пытаются вытянуть Леонида Геннадьевича на откровенный разговор.
«Мы же расходуем самый невосполнимый ресурс. И это не нефть и не газ — это время. Бездарно проиграв XX век, мы как народ и как страна дурью маемся еще и в XXI-м»
— Ни на какую дорогу мы пока не вышли и никакой путь не обнаружили, — категоричен Парфенов уже с первых вопросов из зала. — И последние 20 лет потеряли почти что даром как нация и как общество. При этом много кто успел реализовать свой личный потенциал, построить бизнес например, но как национальный проект — нет, мы не состоялись.
Посмотрите, мы же расходуем самый невосполнимый ресурс. И это не нефть и не газ — это время. Бездарно проиграв XX век, мы как народ и как страна дурью маемся еще и в XXI-м.
«Идея — о том, что человек — это все.
А сумма успешных, счастливых,
динамичных людей, меняющих свою жизнь,
меняет страну»
Из зала настойчиво: — Ну вот в России не создана национальная идея…
— Нет, — коротко бросает Парфенов.
— А на Западе тогда какая она?
— Ну, даже как-то неловко, — делает паузу телеведущий, в зале смех. — Идея — о том, что человек — это все. А сумма успешных, счастливых, динамичных людей, меняющих свою жизнь, меняет страну, — в зале гром апплодисментов. — Англию, — продолжает Парфенов, — меняет ведь не премьер-министр, пришедший сверху, а огромное количество айтишников, дизайнеров, педагогов, ученых. Там находится место Гейму и Новоселову, нобелевским лауреатам. Вот они открыли графен. И никто в администрации премьер-министра не заседал, дескать, надо, товарищи, модернизировать производство, преимущественны вложения в такую-то сферу и т.д.
Знаете, в той же Франции уже давно считают не только ВВП, но и индекс качества жизни. Важно не то, получают они, условно, 3 000 евро или 3 800. В приоритете другое — безопасность, шаговая доступность булочных, широкий обмен всевозможными культурными событиями, ощущение, что в любом французском городе ты не прозябаешь, пока все лучшее — в Париже, а живешь полноценной жизнью. В общем, вот она, национальная идея, не знаю, насколько я ответил на ваш вопрос.
«Сейчас нет речи о том, живет или нет хорошая журналистика. Вопрос в другом: есть ли на нее запрос в обществе?»
Тематика беседы плавно сменяется с общественно-политических и культурных тем на профессиональные.
— Сейчас нет речи о том, живет или нет хорошая журналистика, — размышляет Парфенов о ремесле. — Вопрос в другом: есть ли на нее запрос в обществе? Если есть читатели, аудитория, которая хочет получать информацию, а не пропаганду, если СМИ — это коммуникация между человеком и обществом, мы можем говорить о перспективах профессии. А пока этого нет, и перспектив нет. Не сегодня, конечно, но моя профессия перестала существовать в России.
«Я когда-то придумал такую фразу:
«Мы живем в эпоху ренессанса
советской античности»
Вслед за этим забеспокоился зал и этическими вопросами: — Есть на российском телевидении люди, которым вы не станете жать руку при встрече? — спрашивает ресторатор Вадим Прокопьев.
— Я не занят мыслями, кому мне хочется пожимать руку, а кому — нет. С людьми, которым я не жму руку, я просто не встречаюсь.
— А вот если встретитесь?
— Как встречусь, так и решу. Я не держу в потайном кармане мысль о том, как себя поведу в той или иной ситуации.
Филигранно держа удар в словесной полемике, Парфенов переходит к презентации нового тома книги.
— «Намедни» — это, знаете, универсальный метод, которым я в некоторой степени горжусь. Писать сквозной курс истории я бы не смог, а вот эти фрагменты создают лучший эффект эпохи, где возникает впечатление, что припомнено все или почти все.
Я когда-то придумал такую фразу: «Мы живем в эпоху ренессанса советской античности». И этому нашему общему советскому прошлому посвящено несколько томов «Намедни».
Сняв пробу с фуршета, гости решают помучить Парфенова и гастрономическими вопросами: — Вас можно назвать гурманом, вы часто говорите о каких-то местах, о том, где были и что пробовали. А в Минске уже успели снять пробу?
— Вчера я ужинал здесь в кафе Feelini, меня встретил очень харизматичный шеф-повар. Я обычно по нему и сужу: когда человек большой, добрый, с огромными руками — все ясно. Я очень много встречал шефов по всему миру и всегда поражался, что нередко это люди одного типа. Если мы говорим о счастливых, занятых любимым делом личностях, замечаем, что они часто похожи — и темпераментом, и настроем.
«Посмотрите на Эстонию. Они уже давно живут своей северной кухней и говорят, что у них есть собственный «Беллини». При этом речь о просекко, в который замешан не персик, а свежедавленный крыжовенный сок»
Гастрономия — моя большая страсть, и я с увлечением слежу за тем, как еда в той или иной стране становится частью самоидентичности. И я даже не говорю об Италии или Франции. Посмотрите на Эстонию. Они уже давно живут своей северной кухней и говорят, что у них есть собственный «Беллини». При этом речь о просекко, в который замешан не персик, а свежедавленный крыжовенный сок. Мол, какая страна, такой и «Беллини». Это же какой самоиронией нужно обладать и какого уровня развития достичь, чтобы вести такой диалог с гостем через меню, чтобы такие пасы ему давать!
Зал одобрительно кивает, но не отпускает гостя без вопроса про Беларусь. — А чем вам интересна наша страна? — звучит долгожданное из зала.
Парфенов вспоминает про брата, который здесь служил, про съемку выпуска «Намедни» в Беловежской Пуще и напевает «Песняров» на мове.
— Это уже с украинским акцентом! — не унимается повеселевшая публика.
— Слушайте, я вам не экзамен сдаю, — парирует Леонид Геннадьевич и продолжает петь.
Relax.by выражает благодарность за возможность репортажа компании «Перно Рикар Минск» и лично Анне Карпенко.
