Фотограф великих писателей Ульф Андерсен про контрасты западного мира и революцию 1968 года в Париже.
Французский фотограф норвежского происхождения Ульф Андерсен всю жизнь фотографирует писателей со всего земного шара. В его портфолио есть портрет Иосифа Бродского, Чарльза Буковского, Сэмюэля Беккета и прочих людей, создавших современное литературное слово. В интервью relax.by Ульф рассказал, в чем разница между Европой и Америкой, какой интерес для него представляет Восточная Европа и почему с писателем так сложно подружиться.
— Ваше кредо, которое превратило вас в фотографа международного уровня — это фотопортреты писателей. Сейчас у вас их уже более 3 тысяч в портфолио. Скажите, пожалуйста, кто-нибудь из этих трех тысяч стал вашим другом?
— На самом деле у меня был один случай, когда я долго общался с одним из французских писателей и он пригласил меня на свадьбу сделать его фотографии. Не могу сказать, что мы были друзьями, но так получилось, что он пригласил меня в качестве гостя и, получается, фотографа. Когда я там присутствовал, это были очень странные ощущения, хоть и был я у него совсем недолго. Впрочем, отношения с этой женщиной у него тоже были не столь долгими. Есть ли в этом некий символизм, я не знаю. Но после этого наше общение просто-напросто сошло на нет. Вообще, делать фото человека — это не повод, чтобы становиться друзьями.
— Отличается ли класс писателей от людей прочих профессий и увлечений?
— Да, здесь есть один момент. Несмотря на то что писатели — это люди, которые много путешествуют, к ним бывает очень сложно достучаться. Многих авторов книг мне приходилось очень долго уговаривать для всего-то одной фотографии.
__________________
Америка — поле экспериментов. Там много людей не задают себе рамок и ограничений. Европа все же более классическая
— В какую наиболее далекую точку земного шара вы отправились за фото?
— Япония. Я приехал в Японию на выставку по приглашению Французского института в Токио. Разумеется, воспользовался шансом встретиться с японскими писателями. Правда, несколько из тех, кому я написал, сослались на занятость и болезни. Но двоих мне все же удалось сфотографировать. Япония удивительная страна. Я должен был там находиться пять дней по программе института, но остался еще на неделю, чтобы просто познакомиться с ней поближе.
— Понятно, что большинство авторов у вас из Франции. А какая страна на втором месте?
— США. В США просто громадное количество авторов. К тому же они зачастую находятся в Европе и с ними можно встретиться и на своей территории.
— В чем, на ваш взгляд, культурологическая разница между США и Европой? Вроде как и то и то — западный мир, но все же дистанция свое дело делает…
— В Америке творческие люди защищены множеством различных агентств и компаний, которые занимаются вопросами их авторских прав, приватности и доступности. В Европе в этом плане все намного проще. Америка — поле экспериментов. Там много людей не задают себе рамок и ограничений. Европа все же более классическая.
— Современная Франция пригодна для творчества?
— Сейчас очень сложно с этим. 50 лет назад все было совсем не так. Да даже 10 лет назад все было проще. Текущее поколение людей мало интересуется искусством и литературой. Поэтому люди, занятые в этой сфере, просто не вкладывают туда деньги. Я знаю многих талантливых людей, которые будь они трижды гениями, получат отказ от издательства по причине нерентабельности такого занятия.
— Было ли у вас желание поэкспериментировать в поэзии или литературе?
— В детстве было дело. Я был юным, жил с родителями в Норвегии и мечтал написать большую книгу про викингов. Но, написав пару страниц задуманных мною эпопей, я это дело бросил. Кажется, тогда мне было 12 лет. Больше в сознательном возрасте о создании собственной литературы я не задумывался.
__________________
Я знаю многих талантливых людей, которые
будь они трижды гениями, получат отказ от
издательства по причине нерентабельности
такого занятия
— В свое время я сам был большим фанатом норвежской Black Metal культуры. Вам что-нибудь интересно из современной культуры родной вам Норвегии?
— Я люблю криминальные романы скандинавских писателей. Если вы про музыку, то я большой поклонник джаза. И к джазу я отношусь очень щепетильно. Слушаю группы, скорее, не из Скандинавии. Что там сейчас на музыкальной джазовой сцене происходит — я даже и не скажу сразу.
— Чем привлекательна Восточная Европа для вас?
— Мне интересны русско-советские писатели, которые из-за режима были вынуждены покинуть страну и осесть во Франции. Андрей Синявский, Виктор Некрасов, Владимир Максимов, Владимир Буковский… Они же все жили у нас, поэтому всегда можно было найти время и пообщаться с ними. Жаль, что так мало сегодня переводят вашей литературы на французский язык. Из-за этого сложно за чем-то следить у вас.
— Холодная война между СССР и Западом чем вам запомнилась?
— Запомнилась! Когда я был студентом, это, кажется, был конец 1960-х, у нас в прессе постоянно писали, что у русских сейчас столько танков… Что если они захотят, то за три дня будут в Париже и ничего с этим не сделаешь. А потом еще пугали ядерным советским оружием. Помню, что было ощущение страха. Страха войны, из которой никто не выйдет победителем.
— В конце 1960-х случился в том числе и Красный май в Париже. Принимали ли вы участие в волнениях студентов и вообще, какое это было время?
— Отдельная история. Мы тогда жили за городом, в паре километров от Парижа. Повсюду были митинги и блокпосты, из Парижа никого не выпускали и не впускали. Единственное, поезда возили рабочих на работу и с работы два раза в день. Я тогда, несмотря на запреты своих родителей, ездил фотографировать митингующих студентов. Но помню, что в те дни родители даже думали о том, чтобы вернуться в Норвегию. Все думали, что со дня на день начнется гражданская война.
— Сами вы себя считаете норвежцем или французом?
— Французом. Думаю на французском языке. Иногда летом я езжу в Норвегию, там сейчас живут мои родители. Вот потом замечаю, что после поездок в Норвегию начинаю переключаться на некогда родной язык. Месяц мне для этого требуется.
— Не могу не спросить напоследок, как вы себя чувствуете в Беларуси?
— Вы знаете, сейчас в Париже все только говорят о политике. Кругом одна политика. А мне это все так надоело, что вырваться на пару дней к вам для меня оказалось просто подарком. У Минска и Парижа есть одна общая черта — у нас и у вас много серых зданий. Но в Минске из-за широких улиц на ваши здания проникает очень много света. От этого ощущаешь себя позитивно. Да и всегда приятно отвлечься от всей этой рутины.
