Евгений Перлин: «Прямой эфир — это просто космос!»

Интрига сохранялась до последнего момента: кто же в этом году будет комментировать «Евровидение»? Трудно было представить, что у кого-то еще, кроме Дениса Курьяна, получится это сделать. Но вот конкурс прошел, шоу удалось, телезрители довольны. 

Комментатора «Евровидения-2013» Евгения Перлина уже не раз сравнивали с предыдущим комментатором. Причин для этого много. Это и ранний страт в карьере и ее стремительный рост. Свой первый прямой телеэфир Евгений провел в 19 лет. До этого были 2 года работы на радио «Unistar». Сейчас ему 23, он ведущий утреннего блока новостей на Первом канале, специальный корреспондент, ведущий корпоративов.  

— Как ты относишься  к тому, что тебя сравнивают с Денисом Курьяном? 

— Я слышал, что меня сравнивают только в том плане, что раньше «Евровидение» комментировал он, а в этом году я. У нас с ним совершенно разные голоса. А в комментаторской подаче я специально не ориентировался на его стиль. Так получалось, что из-за работы раньше у меня не было возможности смотреть трансляции, и я не слышал, как комментировал Денис. Позже я пересматривал номера конкурса в YouTube, но там обычно информация с российских сайтов. Мне советовали посмотреть записи белоруской трансляции, но я специально отказывался, потому что неосознанно какие-то моменты начал бы копировать в любом случае. 

Если люди сравнивают меня с Денисом Курьяном, пусть. Не вижу в этом ничего плохого. Мы с ним хорошо общаемся. Мне нравится, как он пишет, как работает. 

— Ты говоришь, что никогда не слышал, как комментируют белорусы «Евровидение». А как ты сам готовился к конкурсу? 

— Готовился очень долго и серьезно. Во-первых, я в течение двух недель постоянно слушал все конкурсные песни в машине, дома — везде.  К конкурсу я уже наизусть знал все тексты, все партии бэк-вокала и мог подпевать любому артисту. Во-вторых, читал биографии участников. Только не те, которые перед конкурсным днем преподносит комментаторам промогруппа артиста, мол,  вот это про нас обязательно расскажите, а всю доступную в интернете информацию. Во время общения в евроклубах выискивал интересную информацию. Без проблем можно было пообщаться с исполнителями и задать любые вопросы, например: почему песня так называется, почему в костюмах космонавтов и т.д.? То есть непосредственная подготовка была и во время самого конкурса. Кроме того, комментаторам раздают сценарий концерта, и при желании можно его перевести и говорить текстом ведущих и резюмировать их диалоги. 

Например, я слышал, как комментируют шведы. На мой взгляд, там довольно скучный текст. Они называют песню, автора и исполнителя и все. Пожалуй, только славянские народы делают из этого шоу. И моей главной задачей было не просто смотреть и объявлять песню, но и разогревать публику.

— Расскажи, как проходил твой рабочий день в Швеции 

— График был насыщенный. Концертные дни — это было самое простое. Каждый день по плану нам нужно было делать по два сюжета. Один — анонсный на утро и итоговый — к вечеру. В 9 утра был завтрак, в 10 — выезд из отеля. Когда и куда ехать, в основном зависело от графика Алены. Снимали ее, ездили в евроклуб, показывали безопасность, записывали стендапы для спецрепортажей. Вкратце, график был такой. Утром мы выезжаем и к трем-четырем часам дня заканчиваем съемку. Потом монтируем и отправляем  в Минск. Это к вечернему выпуску. А ночью мы делали сюжет на утро. Спать я ложился около двух часов ночи. А инженеры и режиссер даже позже. 

У нас единственных было два свободных дня. Но в чем заключалась эта свобода? Это были экскурсии от ЕВС. Нас возили к местным достопримечательностям. Но это мы тоже снимали и обо всем рассказывали в сюжетах. То есть получалось, что мы и отдыхали, и работали. Например, нас возили к шведскому Стоунхенджу и рассказывали, что ежегодно его посещают 700 тысяч людей.

— Как ты отреагировал, когда узнал, что тебя пригласили комментировать «Евровидение»?

— Когда мне об этом сообщили, у меня было такое же двоякое чувство, как когда я узнал, что поеду в  командировку в Америку. У меня не было ни американской, ни шенгенской визы, поэтому я сказал, что, когда будет готов паспорт и билеты на руках, тогда и буду радоваться. А когда настает сам этот момент, абсолютно спокойно ко всему относишься. Понимаешь, что это работа и главное сделать все на высшем уровне. Это не то, что провести вечеринку в Минске. Там нужно настроиться на работу и сделать так, чтобы телезрители почувствовали атмосферу «Евровидения». Создать, так сказать, эффект полного присутствия. 

— Волновался ли ты перед эфиром и как боролся с этим чувством? 

Да, волнение было. Перед включением прямого эфира в зале довольно долго разогревают публику. И в последние десять минут, когда в Минске идет реклама и шапка конкурса, вся арена буквально ликует и начинается обратный отсчет до начала. Комментаторы влетают в эфир в этот самый момент. И это просто космос. И теперь главное — презентовать ситуацию так, чтобы зрители поняли, что попали на самое яркое шоу и захотели досмотреть до конца.  

— Было ли свободное время, и как ты его проводил?

— Было свободное время два раза по три часа. И его я потратил на шоппинг. Напротив арены находился большой торговый центр «Эмпория», куда, если у меня уже был готов сценарий, я мог сходить. На самом деле, он настолько огромный, что там можно было пропасть надолго. Я разговаривал с Яной Чуриковой, она рассказывала, как целый день там провела.  

— Тебе понравилось в Швеции?  

— Я могу рассказать только про город Мальме. Мне он понравился, красивый город. В отеле можно было брать напрокат велосипеды и практически за пару минут добираться до центра. Это очень удобно. То есть Мальме такой велосипедный, спортивный. Не понравилось, что в 6 часов жизнь в городе умирает. Закрываются магазины и все. Только некоторые приезжие гуляют. 

— А без работы в СМИ ты себя представляешь?

Уже нет. Это мой диагноз. Есть такой синдром эфира. Сейчас после отпуска я уже чувствую, как мне не хватает прямых включений. Это непередаваемое ощущение, когда ты знаешь, что первый сообщаешь какую-то новость.

— Расскажи о своих секретах успеха?

Какие тут секреты?  У меня был единственный секрет — желание работать. Этим я и начал заниматься с первого курса. Я не выбирал газеты. Я сразу ставил планку выше. И перед тем, как пойти на «Unistar», я обзвонил десяток станций и спрашивал: нужны ли им люди. В итоге я не звонил только на две радиостанции: «Русское радио» и «Unistar». Потому что знал, что это топ. Один западный, другой — российский. И туда очень сложно попасть. Но потом в итоге, когда все закончилось, я пришел на «Unistar», потому что увидел объявление о вакансии. 

А на Первый канал меня просто пригласили. То есть, когда проявляешь себя, то тебя будут приглашать. Ничего другого не нужно.  

То же самое с «Евровидением». После командировки в Штатах, когда мы делали  прямой эфир для спортивной премии «Триумф»,  руководство отметило мою работу. Мне сказали, что после тех эфиров и решилась должность комментатора. 

— Как ты совершенствуешь свои навыки?

— Я часто смотрю российские каналы.  И прежде всего, обращаю внимание не на подачу новостей, а на работу ведущих. Особенно мне нравится телеканал «Дождь». У них довольно свежие непривычные для нас приемы подачи. Им приносят прямо в кадре тексты с новостями. У них это считается не брак. Ведущий в прямом эфире может  спросить, есть у режиссеров видео под определенный текст. И это допустимо. Получается очень интересно. И на других каналах используют технические новинки. Я смотрю, анализирую, как это можно все применить в своей работе.  

Учусь и во время самих выпусков новостей. Например, если не знаю какие-то названия городов или фамилии, переписываю их куда-нибудь себе и быстро запоминаю. 

— Что можешь или хочешь пожелать начинающим журналистам? 

— Я, наварное, пока еще не на том уровне, когда можно чего-то желать. Я пока еще только в пути. 

Фото: из личного архива ведущего