В Купаловском театре поставили утренник для взрослых «Ночь перед Рождеством».
Первая постановка Николая Пинигина в должности художественного руководителя Национального академического театра имени Янки Купалы — возвращение в июле 2009 года на большую сцену театра собственного спектакля по пьесе Ф. Вебера «Ужин с придурком», который когда-то в антрепризном варианте шел на сцене клуба им.
Дзержинского. На отчетной пресс-конференции Николай Пинигин, отмечал, что это не тот спектакль, с которого должен начинать художественный руководитель национального театра, но это спектакль кассовый и будет приносить театру деньги, которые позволят делать серьезные постановки за собственные средства, а комедия — это не какой-то низкий жанр для национального театра, она всегда была хлебом.
После Николай Николаевич поставил серьезный, но спорный спектакль «TRANSLATIONS» по пьесе ирландского драматурга Б. Фрила, а потом снова вернулся к жанру комедии, правда, в рамках национальной идеи — «реконструировав» театр Уршули Радзивилл («Похищение Европы, или театр Франтишки Уршули Радзивилл» по С. Ковалёву), в котором озадачил и ошарашил режиссерским решением публику.
Последняя премьера Пинигина — «Ночь перед Рождеством» по Н.В. Гоголю — снова комедия, о которой, пожалуй, можно сказать, что это не та постановка, которой должен продолжать деятельность художественный руководитель. На сцену Купаловского Николай Николаевич зачем-то перенес свой спектакль, поставленный четыре года назад в Большом Драматическом Театре им. Г.А. Товстоногова в Санкт-Петербурге, который, к слову, до сих пор идет в репертуаре БДТ. Кризис, касса (кстати, в программке написано, что спектакль поставлен при финансовой поддержке Министерства культуры Республики Беларусь)… И белорусские зрители получают утренник для взрослых «второй свежести». И пусть никого из публики не обнадеживают слова «Санкт-Петербург», «БДТ», «Товстоногов».
Повесть Гоголя — это рождественская сказка, в основе которой, традиционно, — рождественское чудо и, как следствие, духовное возрождение человека. В своей постановке Николай Пинигин иронизирует над мистическим и волшебным. Иногда — остроумно: когда Вакула (Артем Бородич) и Черт (Павел Харланчук) улетают к Екатерине ІІ через печную трубу все равно как с космодрома Байконур (знаете ли, с таким атеистическим пролетарским пафосом — “летали, бабушка, наши космонавты в небо, нет там никого”). Иногда — пошло. Например, в знаменитой сцене с варениками, которые летят в рот Пузатого Пацюка (Николай Кучиц), где Пинигин обнажает механизм волшебства, подчеркивает его театральность. Два черта, невидимые для Вакулы, макают вареники на прутиках в сметану и передают Пацюку. А тот ест их, мотая головой так, что можно усомниться в здравом уме и твердой памяти персонажа. И вместо знахаря, запорожца, упитанного казака перед зрителем появляется чудаковатый герой, а вместо инфернальности его отличительной чертой почему-то становиться юродивость.
Чудаковатый герой — обязательный элемент пинигинского стиля. Предполагает его драматургический материал (например, «Сымон-музыка» Я. Коласа, «Ужин с придурком» Ф. Вебера) или нет, но в спектакле Пинигина такой герой обязательно появится. Так в «Ночи перед Рождеством на сцену выходят горбатый жеманный Дьяк с удивленным взглядом (Александр Козелло), агрессивная и манерная жена Кума (Зоя Белохвостик), тоже с горбом. Но ирония над мистическим в сюжете и ввод в действие чудаковатых героев вступают в противоречие: одновременно с утверждением принципа «потустороннего не существует» зритель видит мистических персонажей и мистические события.
Удачная составляющая постановки — сценография именитого Зиновия Марголина. Вертикальное и горизонтальное пространство сцены художник уверенно разделил переливающимися, искрящимися сугробами, соединив две, казалось бы, противоречащих друг другу характеристики — хрупкость и монолитность.
Можно отметить и финал спектакль, который все-таки решен без всякой иронии, в соответствии с традицией рождественской сказки (герои переживают духовное возрождение): огромный медный дымоход раскачивают, и он превращается в колокол, а герои стоят «в этом звоне» и поют — такое своеобразное воплощение идеи соборности. На мой взгляд, лучшая сцена в спектакле.
Но в целом, пинигинская «Ночь перед рождеством» — это своеобразный утренник для взрослых. Можно говорить об удачном или не удачном решении отдельных сцен, о ровном динамичном темпоритме спектакля, об актерских работах, о том, как используются в постановке украинские колядные песни… Но жанр спектакля, который в программке обозначен как «театральная фантазия», — это, на самом деле, «ёлка», любимая театральными людьми за возможность подзаработать, а зрителями — за то, что им по сходной цене предлагают приобрести какое-никакое, а праздничное настроение. И все бы ничего, но ведь на главной драматической сцене страны… И все бы ничего, но ведь не в первый раз комедия для кассы за два с половиной года… И все бы ничего, но ведь снова перенос, а переносом или восстановлением у Николая Николавича получается почему-то каждый второй спектакль… И все бы ничего, но не все же театру хлеб, хотелось бы и для зрителей настоящего зрелища…
Источник фото: