Влада Сенькова: «Хочу, чтобы зритель иностранный мог понять, что мы за страна такая, какие у нас люди, как мы живем»

Режиссер белорусского фильма о подростках «Граф в апельсинах» рассказывает о том, зачем пользоваться краудфандингом для создания кино и зачем все это нужно нашей стране.

- Расскажи предысторию создания фильма.
- Я долго ходила с мыслью о том, что пора снимать «полный метр». Я очень люблю говорить долго и то, что я хочу сказать, в короткометражный фильм просто нельзя вместить.
Сразу понимала, что хочу снимать о подростках, но вот самой истории, сюжета у меня не было. Как-то раз ко мне приехал друг из Польши, я повела его в какой-то бар, а там играла Nirvana. И в тот момент ко мне пришла идея. Потом другой друг рассказал историю своего детства, она стала прологом фильма.

- Но ведь просто желания снять фильм и сюжета недостаточно?
- Да, но у меня были друзья. Ребята из киношколы, с которыми мы работали над подростковым сериалом «ЛунАриКум» – потом, на этапе озвучки дело «легло», к сожалению. Но я писала сценарий и сразу представляла актера, который будет играть, герои отчасти под характеры актеров и писались.
В плане денег на съемки… Я точно знала, что найду их. Наверное, это была моя единственная уверенность в жизни. Настолько хотела снять этот фильм, что была уверена: найду. И нашла эти $2000, которые мы потом потратили на съемках.

- Где ты их нашла, если не секрет?
- В общем, эти деньги мне дала мама. Надо сказать, что наш фильм не получился бы без двух мам: моей и мамы актрисы Светы Соколовской, которая дала нам свою дачу для съемок.

- А что ты сказать-то этим фильмом хочешь?
- В университете я писала диплом о восприятии мира подростком на примере «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и «Приключений Тома Сойера» Твена. Я тогда не думала, что буду снимать кино. Но я настолько в тот момент прониклась подростковым миром, что мне захотелось показать некоторые его оттенки, которые общество не всегда понимает.

- Как ты относишься к самому известному на постсоветском пространстве режиссеру о подростках – Валерии Гай Германике?
- Я очень ее люблю. Хотела бы пообщаться с ней, попасть к ней на мастер-класс.
Может быть, какой-то «налет» от нее в нашем фильме и есть, но мне кажется, что наша принципиальная с ней разница в том, что она не боится делать что-то не эстетично, точнее у нее другая совсем эстетика, а мне очень надо, чтобы в кадре было красиво.

- Вас объединяет какой-то социальный бунт героев.
- Да.

- А «белорусской Германикой» хотела бы стать? Снять свой сериал «Школа», например?
- Я, если честно, подумывала о сериале. Но главное для меня: снимать о подростках. Просто это то, о чем я знаю. Я немногое еще в своей жизни знаю, но о подростках я могу что-то сказать.
Кроме Германики я очень люблю и Ксавье Долана, и Звягинцева. То есть мне приятно смотреть фильмы Германики, но свое кино я делаю по-другому.

- Главный зритель фильмов о подростках – сами подростки. Тебе не кажется, что тебя потом могут обвинить в создании «плохого примера» для них?
- Как ни удивительно, но в нашем фильме есть мораль. Да, конечно, герои и напиваются, и по стогам сена валяются, но это все не так важно. Каждый герой открывается и с плохих, и с хороших сторон. Хотя… у нас ярлык "плохого примера" могут приклеить к чему угодно.

- Ты не пыталась обращаться за поддержкой ни в Минкульт, ни в какие-то другие структуры?
- Нет, не пыталась. И мне страшно туда идти. Даже не с позиции того, что мне откажут. Просто меня это все не вдохновляет и не внушает мне доверия.
У меня есть друзья, которые учились со мной в той же минской киношколе, а потом поступали в Академию искусств… Первое время – счастье, эйфория, а потом встречаешь – и все погасло. И говорит: «Пока что свадьбы поснимаю, нужно же как-то «отбить» затраты на обучение».
Мне кажется, такое просто убивает все стремление и воодушевление в человеке. Вот я и не пошла в Минкульт или еще куда-то.

- А грант зарубежный не думала получить?
- Я думала об этом и много чего узнавала.
Но дело в том, что тот же Евросоюз часто интересуют женщины с бородой. А я хочу снимать о подростках.

- То есть ты не веришь в гранты?
- Я верю в то, что в нашей стране хорошее кино можно снять только при помощи краудфандинга.
Это развито в западных странах: человек захотел снять кино, закинул свой проект на Kickstarter, и ему помогает там любой желающий.
Если, например, получать грант, то те, кто его дают, будут очень сильно влиять на сам фильм. Я вообще молчу про Минкульт. Но с краудфандингом такого нет.

Съемки фильма

- Почему людям должно быть интересно помочь твоему проекту?
- Потому что у нас нет кинематографа в стране. Есть несколько фильмов, которые с большего можно смотреть и которые что-то отражают из действительности. А почему бы нам не иметь свой фильм о подростках?
Я ездила на несколько европейских тренингов, там просили показать белорусское кино. И что им показать? Тема войны уже всем надоела, а какие-то политические нюансы Беларуси не все поймут.
Мне очень нравится европейский кинематограф, у фильмов из разных стран чувствуется свой колорит, этих людей потом узнаешь. Я хочу, чтобы и о нас знали. Хочу, чтобы зритель иностранный мог понять, что мы за страна такая, какие у нас люди, как мы живем.
Если бы я снимала кино из каких-то эгоистических целей, то давно бы уже уехала в Прагу или Варшаву. Но мне хочется делать это здесь и снимать фильмы о нас.

- Но проблема ведь не только в том, что нас иностранцы не знают, а в том, что и сами белорусы себя не знают.
- Да, это проблема. Есть белорусы, которые считают себя русскими. И есть белорусы, которые русскими себя не считают, но говорят на русском языке.
Если бы мы всей страной говорили на белорусском языке, то было бы очень здорово, было бы меньше проблем. Хорошо, что популярны сейчас эти вечерние курсы по изучению языка, например.

- При этом фильм ты сняла на русском языке. Почему?
- Я пыталась быть честной: наши подростки почти не говорят на белорусском. Но следующий я хочу снять на белорусском языке. По простой причине: если фильм будет классный, то его все равно будут смотреть. Даже если он будет на белорусском языке. И это тоже сможет как-то влиять на интерес к языку и так далее.

- На что пойдут собранные деньги?
- На озвучивание фильма. На самом деле для этого нужно куда больше денег. Плюс ко всему, краудфандинговые платформы себе оставляют определенный налог, то есть нам достанется даже не 70 тысяч российских рублей, а намного меньше.
Я просто боялась, что мы не соберем всю необходимую сумму, поэтому и поставила меньшее. С этим на руках сможем найти и оставшиеся деньги.

- Фильм уже почти готов, получается?
- Да. Пока что его хронометраж – два часа.

- Как и когда пройдет премьера?
- Осенью планирую устроить показ. Может, и не один. Вход туда, как я планирую, будет свободный. То есть каждый сможет прийти и посмотреть. Может, смогу организовать несколько показов.
А потом – на фестивали, поэтому сразу не будем в интернет выкладывать. Я считаю, что дебютанту, особенно с таким кино, может помочь продвинуться и быть услышанным только участие в фестивалях. Думаю даже про Канны и Берлин. Почему нет?

- И всегда есть «Листапад».
- Да! Я всегда восхищалась этим фестивалем, в него действительно нужно вкладывать деньги и развивать его.

- Ты хочешь что-то еще добавить к нашей беседе?
- Думаю много вот о чем: многие почему-то не понимают краудфандинг и то, зачем мы там участвуем. Нам никто не должен помогать, никто не должен отдавать нам свои деньги, многим это вовсе неинтересно, и это окей! Просто кто-то может любить кино и верить в то, что у нас это возможно – для этого и существует Бумстартер в нашей истории.
Вообще, такие платформы – отличный шанс для авторов, которые мечтают что-то создать или доделать. Это действительно шанс быть услышанными.

Узнать больше о фильме и помочь его создателям можно здесь. 

Текст: Евгений Казарцев